– Чего-чего? Как ты заставил её бегать? – выскакивает из комнаты Артём и упирается взглядом в нас.
– Исключительно силой убеждения, – хвалится Хиро и играет своими бровями.
– И вам доброе утро, – я меняю тему. – Значит, вы решили тут без меня голодовку объявить? – направляюсь сразу на кухню.
– Ты же знаешь, мы без тебя, как без рук, сис, – брат делает страдальческое лицо, а я закатываю глаза.
Пока я готовлю завтрак, парни и папа смотрят какой-то спортивный канал и что-то яростно обсуждают. Я не слушаю что именно. Больше всего мне нравится наблюдать за ними. Папа и брат выглядят сейчас, как никогда живыми. В их словах нет даже намёка на грусть или тоску, которые давно уже царили в нашей семье. Хиро определенно внёс в нашу жизнь позитив и это всего-то за три дня. Словно почувствовав, мой взгляд, он оборачивается и смотрит на меня, кивком спрашивая: «Что?». «Ничего», – качаю я в ответ головой и принимаюсь накрывать на стол.
Через пять минут я зову их завтракать. Папа и Артём садятся рядом, а мы с Хиро напротив них. Я кладу каждому на тарелку бекон и яичницу, ставлю в середину стола блюдо с горячими тостами, масло, сыр и как обычно подаю папе чашку черного горячего кофе. Артем и Хиро выбирают апельсиновый сок, поэтому я настраиваю кофемашину на двойной капучино и возвращаюсь за стол.
Мы желаем друг другу приятного аппетита и едим. Через несколько минут кофемашина подает сигнал, что кофе готов. Я кладу вилку на стол, намереваясь сходить за ним, и вдруг чувствую на спине руку Хиро.
– Ешь. Я принесу, – и он встаёт из-за стола.
– Спасибо, – от его прикосновения и открытой заботы внутри меня разливается теплота. Папа понимающе мне улыбается. А брат удивлённо вскидывает бровь, но тактично молчит.
Я была такой голодной, что быстрее всех управилась со своей порцией.
– Кажется, ты её загонял, – хитро улыбается брат, переводя взгляд с меня на Хиро, подёргивая бровями. Я вспыхиваю, и папа тут же отвешивает ему лёгкий подзатыльник. – А что? Я вообще-то про пробежку, – Артём снова усмехается.
– Что-то ты слишком разговорчивый с утра, Джуниор, – с нажимом на последнее слово произносит Хиро. И все, кроме Артёма, смеются.
– Ну вот, опять обзываются, – дуется мой брат. – А я, между прочим, радуюсь за сестру. Серьёзно, пап, когда Лара вот так ела последний раз? Вечно крошки какие-то, – он сердито на меня смотрит, а потом со смехом добавляет. – Удивляюсь, как её ещё ветром в океан не сдуло!