Те, кто был не слишком пьян, вмиг протрезвели.
– Гайдук, – орали они, – ты, что, девка?
На что Гайдук, пьяно рыдая, сказал – или вернее сказала, что, конечно, и звать её Елизавета Гайдук. Лизка она!
Ни до, ни потом, какое-то время спустя, не видел Геннадий женских интимных частей тела, да ещё в такой близости. Бежал он с того междусобойчика на заплетающихся ногах, с шапкой в руках. По дороге ему было плохо, его рвало и поднялась температура.
Гена даже проболел три дня.
С товарищем Е. Гайдуком они объяснились: Гена честно сказал, что интимные подробности тела товарища его не интересуют, и вообще, он весь в учёбе.
Гена хотел стать великим учёным. До тех самых пор, пока не увидел ЕЁ.
Они были первокурсницы – весёлые, красивые, как стайка разноцветных колибри, в своих плащиках, с зонтиками. А он, Гена, бежал в дырявых ботинках и в пальто с короткими рукавами, из которого выглядывали мослы больших рабочих рук.
Чтобы как-то прокормиться им с тёткой, Гена разгружал вагоны: с мукой, с углём, с консервой, рыбой – да с чем придётся, по вечерам…
Она окликнула его, и весь мир пропал, только она стоит и смеётся.
Так Геннадий познал любовь.
Он читал Ей стихи, и собственного сочинения тоже. Она им восхищалась и хлопала большими ресницами, а он не замечал, что была Она непроходима глупа, как пробка.
Зато замечала это товарищ Е. Гайдук и высмеивала при каждом удобном случае. Но Ей было плевать, ведь Она не понимала тонкого и злого юмора товарища Е. Гайдук.
Она познакомила Гену с мамой, своей мамой.
– Мамочка, знакомься, это Зелёный!
– Здравствуйте, товарищ Зелёный, – Софья Максимовна крепко сжала руку Геннадия.
– Ха-ха-ха, мамочка, ха-ха-ха.
– Лёля! Что здесь смешного?
– А то мамочка, то!!! Ха-ха-ха, его Геннадий зовут! Геннадий!
– Геннадий? А Зелёный что, фамилия? Лёля! Ведь это неприлично!
– Мамочка, это я так Геночку зову, Зелёный, ну он же Гееена…
– И что?
– Крокодил! Мамочка! Зелёный крокодил! Гена – крокодил! Ну мамочка, ну как ты не поймёшь! Я же не буду звать Генночку крокодилом, ха-ха-ха.
– Лёля! Ты, простите, молодой человек, дура!
– Ну мамочка!
Так же Гена познакомил свою Лёлю с тётей. Тётя была более снисходительна к девушке. Она спросила только, не тяжело ли Лёле учиться в институте и как она туда поступила?
– Не тяжело, – сказал девушка, – там такие все миленькие, а ещё мне Зелёненький помогает, что дяденька удивляется, как я такие задачечки могу решать. А это не я, ахахахаха, это Зелёненький.