– У меня обязательства перед Генеральной компанией и пока ее эмиссары добираются до нас, мне поручено провести с вами беседу.
– А можно снять наручники?
– Можно, – кивнул Миллер, после чего один из конвоиров касанием ключа снял с запястий Головина магнитные путы.
– Большое спасибо, господин Миллер, – поблагодарил тот. – Задавайте вопросы, я с удовольствием на них отвечу.
– Где джестификатор, Марк, которым ты пользовался для выявления в программном коде неявных меток?
– Чего? – переспросил Головин не сумев уловить смысл услышанного.
– Я повторяю тебе слово в слово, как задано заказчиком.
– Знаете, господин Миллер, название этого прибора я пару раз слышал только от представителей Генеральной компании. А вот про неявные эти самые…
– Метки.
– Да, метки. Про них впервые слышу от вас.
Видно было, что хозяин слегка озадачен. Ему показалось, что пленник совершенно искренен, но заказчик требовал сведений, поэтому господин Миллер дал знак и еще один человек выкатил стойку с какой-то аппаратурой со множеством проводов, зажимов и датчиков с присосками.
– Сейчас мы присоединим вас к нашему модулю правды, Марк, и вы снова ответите на вопросы. Это практически безболезненно.
– Я согласен, если это так важно, – сказал Головин, хотя и понимал, что его согласия тут не требовалось.
Прикативший стойку сотрудник тотчас принялся крепить на Головина все эти снасти, смазывая лицо и лоб пленника какой-то жирной смазкой, запах которой заставлял Марка морщиться.
– Пожалуйста, господин Головин, оставьте ваше лицо расслабленном, иначе я не смогу правильно разместить считывающие устройства, – сказал служащий и Головин приложил все силы, чтобы не гримасничать.
Правда, для этого пришлось не дышать, поскольку жирная смазка имела тошнотворный запах.
Наконец, когда все было закончено, Головин обнаружил, что почти ничего не видит из-за нагромождений датчиков на своем лице, и плохо слышит, что говорит Миллер.
А еще ему было трудно отвечать из-за стянутого присосками лица.
Миллер задал ему какой-то вопрос и Головин попросил повторить, но тот, в свою очередь, тоже не расслышал, что сказал пленник, однако на мониторах спецаппаратуры появилось сообщение о правдивом ответе на вопрос.
Миллер задал следующий вопрос, а Головин опять переспросил его и добавил, что он ничего не слышит. Прибор честно просканировал параметры пленника и отметил, что он снова ответил искренне.