– Ну, если совсем коротко, – согласился я. – Вы, судя по всему, любите краткость?
– Я люблю быстроту, – кивнул детектив. – Сейчас я буду вас спрашивать… Кстати, а можно на «ты»?
Я кивнул.
– Кажется, это называется сбором анамнеза? – он посмаковал медицинский термин. – Начнем с начала. Что ты ел в тот день на завтрак? Ну, в день, когда умер этот мужик.
Я думал, что меня уже ничем не удивишь. Однако, ошибся.
– Я? А какая разница? Ведь не меня же отравили, – усмехнулся я, глядя как он что-то рисует в блокноте.
– Никто не понимает, – с сожалением сообщил мне Строганов. – А знаешь, почему? Потому что не владеют моим методом. Ты же задаешь вопросы больному, которые тому кажутся дурацкими? Так что вспоминай: что было на завтрак?
– Пф! Разумеется, я не помню. Бутерброды, йогурт, каша, кофе… Ну, что-то из перечисленного точно было, – я пожал плечами. – Хотя, подожди! – я сам удивился тому, что неожиданно вспомнил. – Я же в тот день жутко не выспался! И есть совсем не хотел. Выпил кофе и поехал на работу.
– Ура! Заработало! – вдруг оживился он и потер руки.
После пятнадцатого вопроса я перестал считать. Детектив задавал их не задумываясь, словно они были подготовлены заранее. И требовал таких же быстрых ответов. Часто прерывал меня, не давая договорить, перескакивая на другую тему.
– Ты знал этого доктора раньше, когда тот еще был здоров?
– Нет, я его увидел первый раз здесь, в реанимации. На второй день после поступления, – рассказывал я. – Он закончил тот же институт, что и я, только немного раньше…
– Ты, когда поднимаешься по эскалатору в метро, считаешь количество ламп?
– Что!? Вроде нет…
– А на том, последнем дежурстве, ты общался с любовницей пациента? А с женой?
– Нет. Да. – Я едва успевал отвечать.
– Опиши мне жену. И любовницу.
– В смысле, внешность? – уточнил я. – Жена, она высокая, с хорошей фигурой, глаза…
– Внутренность, – перебил он меня. – Елена Алмазова… кратко. Яснова, тоже кратко. Обеих. Как в википедии, понимаешь?
Я усмехнулся.
– Волна и камень. Стихи и проза. Лед и пламень.
– Это Пушкин, – проявил осведомленность сыщик. – А твой диагноз?
– Алмазова она такая… эффектная, умная… И, как оказалось, зловредная. А Яснова – улыбчивая, душевная… с виду, во всяком случае. И подозревается в отравлении… Слушай, я не понимаю, какой диагноз ты хочешь услышать.