– Кстати, в тот вечер я любовницу в реанимации вообще не видел, – перебил я поток его сознания. – Ну, так что ты там про сбор информации в двадцать первом веке говорил? – усмехнулся я, глядя на его растерянное лицо.
– Точняк! – вдруг заорал он так громко, что я подскочил. – Потому что она была переодета в медсестру с гинекологии! Ты чего молчишь? – вдруг обратился он ко мне. – Или просто под впечатлением?
– Восхищаюсь твоей фантазией, – вздохнул я и покачал головой.
– Молодец! – неожиданно похвалил меня Строганов. – Это, кстати и есть второй пункт моего метода – фантазия! Чем отличается гений от просто талантливого человека? – тут же переключился он на другую тему. – А тем, что гений обладает немыслимой фантазией, которая не мешает ему, и он…
– А можно вернуться к убийству? – перебил я фантастического сыщика.
– Ты сам меня перебил! Итак, фейковый доктор установил видеокамеру, пока любовница Яблочкова под видом медсестры с гинекологии стояла на шухере. Затем они уходят, но недалеко, чтобы не потерять сигнал от камеры, и наблюдают. И как только настает момент, когда медсестра вырублена кока-колой, а доктор уходит в ординаторскую, любовница тут же проходит в реанимационный зал, быстро снимает провода со своей жертвы и перекидывает их на соседа, достает шприц с каким-то ядом… Может, опять змеиный яд?
– Мышечный релаксант, – предположил я, вспомнив посиневшее лицо доктора.
– Как? Мышиный релаксант? – встрепенулся Арсений. – Черт его знает, может и крысиный. Укол сделан, пациент начинает помирать, ваша медсестра все еще дрыхнет, а монитор молчит, потому что у соседа, как ты там говорил?.. Правильный ритм? И дело сделано! Перед уходом убийца, чтобы побыстрее избавиться от улики, выбрасывает шприц в ближайшее мусорное ведро. Разумеется, на ней были перчатки. Затем просыпается дежурная медсестра, начинается реанимация, но пациента уже не спасти. А утром доктор Агапов допивает кока-колу медсестры и тоже вырубается. Так умирал Флинт, – закончил он и поклонился. – Ты чего молчишь? – воззрился он на меня.
– А что я должен сказать? – поинтересовался я, раздумывая, обидится ли он, если я назову его версию полным бредом?
– Что это гениальная догадка, – недовольно пояснил он. – Это первая версия и первые подозреваемые. Дальше…
– Первые? – усмехнулся я. – Будут и другие?