– Я девушка дорогая, не каждому по карману, – выпалила я избитую, тупую присказку.
После ментального раздевания взглядом я могла думать только об одном – чтобы раздевание произошло наяву. Лучше прямо здесь и сейчас! Горячие мурашки разбежались от спины на шею, руки и внутреннюю часть бёдер. Я машинально облизнула губы, переступила с ноги на ногу в рефлекторной попытке снять напряжение, тяжело вздохнула.
Глеб нагнулся к моему лицу, словно собирался поцеловать, и я уже почувствовала его горячее дыхание, непроизвольно потянулась губами к губам, но он вдруг резко отпрянул со словами:
– Не сомневался в этом.
Через несколько секунд я смотрела на закрытую дверь, переводя взгляд с золотистой ручки на фужер с шампанским, к которому Глеб так и не притронулся. Если так продолжится, то история семилетней давности повторится. В итоге я трусливо улечу в Иркутск, Голованов же останется здесь – почивать на лаврах победителя – а такого в мои планы не входило!
«Не дождётся!» – заявила я мысленно сама себе.
Для пущей убедительности выпила фужер шампанского, потом ещё один, и ещё, пока не опустошила бутыль. Неожиданно для себя я уснула, растянувшись на мягком, сказочно комфортном диване в гостиной, там же, где пила. Проснулась от настойчивого стука в дверь. Голованов?
Курьер из службы доставки «Золотого тельца», тощенький парнишка лет восемнадцати, втащил огромную корзину с цветами, устроил на журнальном столике, игнорируя бардак, который я умудрилась устроить. Гостиную тут же заполнил одуряющий аромат свежих роз – ни дать ни взять, та самая особенная благодать растеклась по сьюту.
«Восемь вечера. Шестой причал», – гласила первая записка.
«Лучи солнца, катящегося к горизонту, багровеющее небо и ужин ждут тебя», – было написано на второй.
Приглашение Голованова я проигнорировала. Конечно, несмотря на то, что прогулка на катере по Чёрному морю совсем не вдохновляла, соблазн был огромный. Семь бесконечных лет я жила мечтой не только забыть Глеба, но однажды остаться с ним наедине, желательно в замкнутом пространстве, чтобы он понял, осознал, прочувствовал до самой печени, насколько сильно ошибся, чтобы раскаялся, сошёл с ума от чувства вины, любви, желания. В общем, обыкновенный бред влюблённой дурочки, не имеющей никакого отношения к напыщенному эгоисту Голованову.