Мама коротко взглянула на него, и папа присел. Мама начала выходить из себя, а это означало, что его жизнь висит на волоске.
– А вот теперь ты послушай меня. Если бы не я, Боря, ты бы так и жил бы в первобытно-общинном и палкой-копалкой свои черные дыры ковырял, или что ты там ковыряешь. Ретроград чертов! Богдан, оформляйте и кровать, и матрас.
Богдан с уважением посмотрел на маму и пошел к компьютеру.
– Я вам еще пять процентов от себя скину на белую экокожу.
– Борь, еще пять процентов. На белую. Экокожу. Как раз к обоям… старым нашим не подойдет, давно хотела поменять.
– Оля!
– Ну нет так нет, бог с ними, с обоями.
Богдан посмотрел на чудо-маму и одними губами шепнул:
– Наматрасник?
Мама покачала головой и махнула рукой. Папа достал карточку.
У родителей будет новая кровать.
Недавно у моего босса случился припадок, он побелел, начал орать и кидаться на всех с кулаками, обещал собственноручно наладить сотрудникам половую жизнь, преимущественно анальную.
И когда он ушел в свой кабинет, громко хлопнув дверью, я тихо сказала ему вслед: «Мудило!» Коллеги посмотрели на меня с осуждением: «Как ты можешь! У тебя нет сердца! Ты не знаешь, что он пережил! Мать-алкоголичка бросила его подростком, просто выставила с вещами за дверь. Он рос на Киевском вокзале, его насиловали бомжи, а воспитывали пьяные проститутки».
И ему всегда все сходит с рук. Будто он сызмальства выстрадал право быть козлом.
А я нет! Мои родители даже в этом не смогли мне помочь, они любили меня, баловали и покупали игрушки.
Так хочется, чтобы на приеме у психолога было чем козырнуть. «Помню, как мама хлестала меня в детстве мокрой тряпкой… Отца никогда не было… Зато был дядя… Дяди менялись каждый месяц, поэтому к двенадцати годам я перестала запоминать их имена… Разве что дядю Валеру не забуду никогда… Мой первый мужчина. Да, мама была шлюхой, но предпочитала формулировку – „устраивает личную жизнь, ищет вторую половину“».
Но нет! У меня были прекрасные родители, идеальные и заботливые. Сволочи. Исковеркали всю жизнь.
Если я срываюсь и ору на кого-то, то я просто избалованная сука, которая бесится с жиру, выйдя из салона своей новенькой «БМВ».
У меня нет «БМВ» (папа, мама, е-мое), а у босса есть, и не одна.
Я вынуждена быть хорошим человеком, у меня нет ни одного оправдания, чтобы быть сволочью. А у него индульгенция на всю жизнь.