– Да, в районной, в Ордынке. Где же еще можно быть в таком виде?
– А что с тобой случилось?
– На машине с Пашкой ехали, в аварию попали. Пашке хоть бы что, а я здесь оказалась. А у нас с ним свадьба через месяц.
– А я?
– Тебя из реки выловили. Головой ты сильно ударилась, и ребра треснули, я слышала, врач говорил. Документов при тебе не было. Тебя фотографировали, чтобы фото по телевидению показать и в газете местной напечатать. Хорошо, что ты проснулась и всё вспомнила. Щас, за медсестрой сбегаю.
Полина выскочила из двери. «Вспомнила. А что я вспомнила? Что меня зовут Вероника. Мама называет меня Ника. И все! Больше ничего не помню».
Ника закрыла глаза. Хорошо бы сейчас к маме. Но мамы нет. Она умерла. Ника уверена, знает точно, что мама умерла. Сердце больно сжалось, и слеза скатилась по щеке. Но кто-то у неё есть? Дима! Кто это? Чье-то лицо стало проступать, как сквозь туман…
Дверь шумно распахивается. Две женщины возникают перед кроватью Ники. Одна энергичная, полная, белый халат чуть не лопается на пышной груди. Из-под белой шапочки кокетливо выбиваются рыжие кудряшки. «Медсестра», – определила Ника. Вторая женщина – пожилая, худенькая, одета в простое летнее цветастое платье. Белые седые волосы коротко подстрижены. Морщинистые загорелые руки придерживают халат, наброшенный на плечи. Близко посаженные темные глаза с тревогой смотрят на Нику.
– Господи! Неужели Ника? Да, это она. Я сразу узнала её, когда по телевизору показали. Вероника Андреевна Карева. Так и запишите, – поворачивается она к медсестре.
Женщина опускается на стул возле кровати.
– А год рождения больной знаете? – Спрашивает медсестра.
– Знаю. В девятом году ей 20 было, значит, девятьсот восемьдесят девятый. Ника, моя девочка, как же это так! Ну, ничего, главное, живая. Все будет хорошо, я тебе обещаю. Ты помнишь меня? Я Ксения! Ксюша!
Шершавая рука осторожно гладит Нику по макушке. Ника не помнит, кто такая Ксения, но ей приятно. Она закрывает глаза и проваливается в сон.
… Девушка со светлыми волосами входит в комнату. Она обнимает Нику. Приятное тепло растекается по телу. «Ника, не бойся, я помогу тебе». Девушка плывет в воздухе. Она кружится и танцует, невесомая и легкая. Белое платье развевается вокруг неё. Свежий ветерок касается лица Ники…
Следующее утро началось более приятно и спокойно, без резкой головной боли. Хотя под повязкой на голове ощущалась тяжесть и временами что-то пульсировало. Завтрак принесли в палату. Медсестра поставила на тумбочку тарелку с кашей, лежащей серым скользким комком, и вторую – с куском хлеба, ломтиком сыра и кубиком масла, из эмалированного круглого чайника налила чай в стакан. Ника слегка поковыряла кашу, но чай отхлебнула с жадностью. Из хлеба, масла и сыра сделала бутерброд, но сжевала половину, решив оставить остальное на потом. Завернула остатки в салфетку и положила в пустую тумбочку.