Отец принялся звонить моему психотерапевту, и, видимо, получив согласие, вернулся на кухню в довольном расположении духа.
– Он приедет через полчаса, – изрек папа, садясь за стол.
– Вот и хорошо.
Грачинский немного опоздал. Проводив его за стол, мы начали ужинать.
– Федор Михайлович, я хочу снова начать работать, – решив не медлить, сказала я.
– Мне кажется, что это плохая идея, – добавил папа.
– Почему же? По-моему, работа позитивно отразится на Лизином состоянии. В пределах разумного, конечно. Максимально избегать волнений, задержек до позднего вечера и так далее. Лиза, ты должна беречь себя. В твоем состоянии, я говорю о слабом сердце, стоит оберегать себя от любых переживаний.
– Но на работе невозможно не волноваться! А если что-то случится? Мы ведь не можем всего предусмотреть! – негодовал папа.
– Игорь Станиславович, я хорошо отдаю себе отчет в том, что говорю. Работа является хорошей терапией. И, в большинстве случаев, она положительно сказывается на состоянии моих пациентов. Не оставляя себе времени на мысли, переживания и боль, человек гораздо быстрее восстанавливается.
– Ну, если вы утверждаете, то ладно. Лиза, ты можешь выйти хоть завтра.
– Спасибо. – Я одарила Грачинского широкой улыбкой.
Раздался звонок в дверь, и мужчины переглянулись.
– Ты кого-то ждешь? – спросил папа.
– А, да! Это, наверное, тот парень, который привез меня в больницу. Он должен был привезти мне сумку, – сказала я и пошла, открывать дверь. Волнение снова вернулось ко мне, ноги едва слушались, а ладони в одно мгновение стали влажными. Я протерла правую ладонь о штаны и открыла дверь. За порогом стоял не кто иной, как Макс. Я невольно сделала два шага назад и уставилась на него.
– Макс! – проговорила я довольно громко и прежде, чем он успел что-то ответить, я рухнула на пол.
– Лиза, кто там? – появился в дверях отец и, увидев эту картину, бросился ко мне, подхватывая на руки, понес на диван. Он обернулся к нему и спросил:
– Кто вы?
– Дамир, – представился он и протянул отцу руку, явно обеспокоенный моим состоянием. – Я привез для дев… для Лизы сумку.
– Ах, да! Она говорила. Вы спасли мою девочку. При многом благодарен, – отозвался папа. Грачинский уже стоял около меня и пытался привести в чувства. – Ну, как она?
– Снова обморок. Нашатырь есть?
– Да, сейчас принесу. – Папа, обойдя Дамира, ушел в ванную.