– Да я же не говорю, что он меня не любит. Любит, конечно. Просто секс его не особо интересует, а с тех пор, как у него проблемы с фертильностью нашли, он вообще на этом зациклился, похоже. Ну и вообще, я же говорю, он в этом не мастер, как и твой Гриша.
– Т-с-с, – Триша испуганно покосилась на приоткрытую дверь, в которую протиснулся щенок, и теперь они хорошо слышали, как Костя пытается его урезонить, дожидаясь доставщика.
– Да он не слышит! – отмахнулась Света. – К тому же что тут такого – Гриша у тебя был до него, а не после. И ты сама говорила, что Гриша в постели тебя не впечатлил, в отличие от Кости.
– Светка, ты договоришься у меня! При Косте это имя лучше вообще не упоминать.
– А вы разве не договорились, что он больше не ревнует?
– Договорились. Но это вовсе не значит, что он не ревнует.
В этот момент распахнулась дверь, и на кухню вошел Костя.
– Обо мне, поди, сплетничаете, – усмехнулся он. – А я вам ужин принес. Фу, Купер, иди прочь, надоел уже!
Триша сгребла собаку на руки.
– Купер, не путайся под ногами.
– Тебе помочь? – спросила Света, заглядывая в пакет.
– Сиди, я сам. Ты же наша гостья. Ну, хотя бы сегодня, завтра уже можешь мыть посуду.
Он достал из холодильника соевый соус, поставил его на стол и спросил у Триши, махнув в сторону холодильника.
– Ты чего сережки свои раскидываешь? Где вторая уже?
Триша напряглась – ну как же она забыла убрать ее! Знала же, что Костя обратит внимание. Она подскочила, схватила сережку и сказала:
– Я ее на работе забыла, представляешь, задела шарфом и сорвала, вон, поцарапала ухо.
Ей было стыдно за свое вранье, но это было лучше, чем признаваться, что сережка осталась у Сони.
Костя глянул на ее ухо и сказал:
– Ну, ничего страшного, до свадьбы заживет.
– А когда свадьба? – оживилась Света.
– Когда она на ребенка согласится, – безапелляционно заявил Костя.
– Вот, и я ей говорю…
– Вам надо, вы и рожайте. Все, отстаньте от меня! Давайте лучше есть, а то у меня этот сок в горле стоит. Костя, там сок прокис, я же говорила – не бери томатный, кто его пить будет…
Остаток вечера прошел в спокойной обстановке, и Триша, наконец, поверила – у нее в жизни наступила белая полоса, и нечего бояться, что за это хорошее придется платить.
Впрочем, платить ей все же пришлось той же ночью – то ли дело было в соке, то ли роллы попались несвежие, но только она легла спать, как ее затошнило, пробрал холодный пот, и она еле успела добежать до туалета, где ее вырвало. Костя, который в это время мыл посуду на кухне, прибежал и принялся трогать ее лоб.