Очнулся он от удара в плечо. Вздрогнув, он поднял глаза и увидел, что потолок ходит ходуном. Теперь из него вываливались целые доски – одна из них и хлопнула его по плечу. Дом колдуна разваливался на части и, похоже, должен был вот-вот рухнуть. Больше медлить было нельзя. Симон повернулся, плюнул в синий огонь и бросился к двери.
Дом колдуна напоминал оживший кошмар: столбом стояла пыль, из стен вываливались камни, пол бился в предсмертных судорогах. В темноте метались ожившие тени, и казалось, что дом наполнен призраками, сошедшими с ума. Но Сигмон, испытавший кошмары Фаомара, не чувствовал страха. Прикрывая лицо ладонью, он шел по коридорам, шел к выходу, туда, откуда лился густой рекой холодный воздух. Пробираясь сквозь завалы камней, перепрыгивая через трещины в полу, тан старался идти быстро. Чувствовал, осталось немного. Дом держался из последних сил, словно давая возможность гостю отомстить за своего хозяина, но его силы были не бесконечны.
Впереди, в конце коридора, мелькнул светлый проем, и курьер бросился к нему. Дом вздрогнул, и сверху потоком хлынули доски, камни, куски штукатурки… Больно ударило по плечу, но это только подстегнуло, заставило перейти на бег. У самой двери Сигмон споткнулся. Он упал на колени, пополз вперед, и тут же позади него обрушилось каменное перекрытие, наглухо завалив коридор. В спину дохнуло жаром, как из плавильной печи, и Сигмон закричал. Он полз вперед, чувствуя, как расступается под ногами пол, и никак не мог встать на ноги. У самого порога он замешкался, пытаясь перебраться через большой камень, и тут же пол ушел из-под ног. Проваливаясь в бездну, Сигмон закричал, и вдруг получил сильный удар в спину.
Он вылетел в открытую дверь, прокатился по каменным ступеням и с треском вломился в кусты сирени. Барахтаясь в путанице ветвей, он испуганно вскрикнул: показалось, что ослеп. Но, разглядев в темноте собственную руку, понял, что на дворе ночь, только и всего.
Обернувшись, он увидел, как из черной пасти двери вырвался язык пламени, рассыпавшийся ворохом искр по каменным ступеням. Сигмон испуганно подтянул ноги. Дом проседал в себя, проваливался под землю, а на его развалинах уже плясало ослепительное пламя. Жар от него шел нешуточный, и Сигмон понял, что скоро запылает и сад. Он встал и, покачиваясь на ходу, как пьяный, побрел прочь.