– Я так-то и отсюда могу смерть констатировать, – мрачно ухмыльнулся врач.
– Причина смерти – отсутствует кусок шеи. Расходимся? – ответил криминалист.
– Майна! – заорал оперуполномоченный Семенов, и крановщик начал опускать блок.
– Берегите головы! – предупредил Миша, готовясь отвести в сторону спускающийся кусок цемента.
– Епт! – порыв ветра качнул груз, и пытавшийся его направить Миша врезался спиной во врача, а тот отпустил труп. Тело покойницы дернулось вперед, и криминалист неуклюже его крутанул.
– Твою ж мать! – Миша смотрел, как рана на шее раскрылась и голова покойницы медленно отделилась от тела и упала на носилки. Лицо крановщика побелело, губы задрожали, он открыл дверь кабины, и его стошнило прямо на ступеньки. Врач усмехнулся и, подняв голову за волосы, положил ее на подушку носилок:
– Увидев Михаила, она потеряла голову…
– Думаю, она и при жизни была безбашенной, – предположил криминалист.
Его коллега невозмутимо продолжал съемку.
– Хорош хохмить – огрызнулся Миша. – Ты закончил? – крикнул он крановщику.
Тот, вытирая рот, кивнул.
– Майнай!
Когда блок опустился на землю и был надлежащим образом отснят и сфотографирован, Миша перерезал веревку.
– Всем спасибо, все свободны, – устало сказал опер.
– Что скажете? – обратился он к Кириллу и Игорю, все так же стоящим у машины.
Кирилл пожал плечами.
– На местности есть что-нибудь, дома жилые или работающие предприятия, склады?
– Не-а. Там два склада закрыты. Нет даже охраны, только замки. Там вообще ничего. Только кладбище.
Игорь посмотрел на часы.
– Оно откроется через полчаса. Я схожу к ним, опрошу.
– Давай. Кирюх, пойдем к эксперту, может, сразу что-то скажет?
– Если закончим раньше, чем ты вернешься, – сказал Кирилл Игорю, – подъеду к воротам.
– Добро, – Игорь отвернулся и пошел к погосту, а Кирилл с Мишей направились к скорой помощи, куда загрузили тело покойницы. Куривший снаружи врач открыл им дверь.
– Антоха, что скажешь? – спросил Миша, залезая в машину.
Криминалист Антон, ловивший труп на мосту, сидел рядом с телом и несколько отстраненно рассматривал рану на шее.
– Долго была в воде, полгода – год. На вид лет двадцать – тридцать.
При свете лампы было видно, что тело действительно долго находилось в воде.
– Частично скелетизирован, многочисленные следы разложения. Я что-то точно смогу сказать завтра-послезавтра, когда осмотрим нормально и вскрытие сделаем. Сейчас уже башка не варит.