– Помянем усопшего! – громко возвестила Агата, разламывая булочку и разливая по маленьким стаканчикам поминальное вино. Один стаканчик с кусочком сдобы она так же водрузила на грудь неподвижно лежащего «усопшего» мага.
Как только поминки закончились, ведьма отошла в угол и натянула поверх своего обычного платья просторную ночнушку гигантского размера.
– Помогай, – сказала она оторопевшему от всего этого де Лэйну и быстренько рассказала ему, что делать.
Маг левитацией поднял скамью с «покойником» и перенес к стене. А в центр выдвинул старинное родильное кресло, которое Агата откопала на чердаке, когда приводила дом в порядок.
– Ох, дорогой, – картинно вздохнула девушка, присаживаясь в кресло и придерживая несуществующий живот, – кажется, мне скоро рожать!
Криспин тем временем натянул перчатки и убрал в ведро все, что лежало на «покойнике». Потом помог ему встать, жестом показал, что надо молчать, и, ободрав саван, подвел к родильному стулу, шепнув что-то на ухо.
Агата между тем стонала, как настоящая роженица, де Лэйн скакал вокруг и насмешливо сверкал глазами, подавая подруге то стакан воды, то платочек. Наконец крики ведьмы стали совсем натуральными, и когда она сказала «пора», артефактор с трудом, но протиснулся под стулом и вылез из-под ее широких юбок прямо в «заботливые руки» боевого мага.
– Возрадуйся, дорогая, – возвестил Криспин, – у нас родился сын!
– Вот и замечательно, – отозвалась Агата, с беспокойством поглядывая на бледного артефактора. – Как назовем?
– А ты разве не приготовила имени? – застыл в недоумении маг.
– Дорогой, но ведь мальчиков традиционно нарекает глава семьи! – с подковыркой отозвалась ведьма, легко вставая с родильного стула.
Вдвоем с магом они усадили «новорожденного» в лохань и, поругиваясь, провели первое омовение. Маг все же увернулся от «великой чести имянаречения сына», поэтому имя выбрала ведьма. Она нарекла «сына» Раймондом, объяснив:
– Это имя означает «мудрый защитник», я надеюсь, что с ним ты обретешь мудрость и тех, кого нужно защищать.
После символического купания и помазывания душистым маслом ведьма сунула дрожащему в ознобе артефактору кусок полотна и кусок тесьмы:
– Твоя пеленка. Семь дней тебе нельзя выходить из комнаты и видеть других людей, кроме нас. Потом еще сорок дней будешь жить в этом доме, чтобы приобщиться к мудрости родителей. Потом можешь жить, как пожелаешь.