Игра в тот вечер не слишком затянулась; из-за стола встали рано. Встретив в очередной раз взгляд Лефорта, кавалер любезно улыбнулся:
– Как спокойно, с какой выдержкой проиграл князь целое состояние. Подобное хладнокровие редкость среди игроков.
– Велика заслуга! – усмехнулся Лефорт.– С таким же хладнокровием он мог бы проиграть и сто тысяч. Ведь он не заплатит.
– Как так? – опешил кавалер.– А честь?
– В доме генерала играют ради самой игры, не ради денег,– насмешливо улыбнулся его собеседник.– У нас такое правило: когда играют на слово, можно не платить. Вот и Зиновьев проигрался в пух и прах, а не заплатит. А, Зиновьев? – обратился он к развязному офицеру.
– С какой стати я стану платить? Что я здесь, богаче всех? – невозмутимо отозвался тот.
Кавалер был поражен: зачем тогда браться за карты, если играют не на деньги! Вряд ли стоит часто бывать в доме, где придерживаются столь странных правил. К тому же генерал Мелиссимо вовсе не придворный, а артиллерист, и большую часть времени проводит не во дворце, а в военных казармах: помочь гостю добиться аудиенции у императрицы не в его силах.
Выйдя в сопровождении Зиновьева на улицу, кавалер выразил свое недоумение по поводу странного правила не платить карточные долги.
– Едем в Красный Кабак,– отозвался беспечно тот.– Вот где настоящая игра!
– Вы и там собираетесь играть на слово? – не без иронии осведомился кавалер.
– А что? Мне верят,– не смутился тот.– Всем известно, что мой кузен – Григорий Орлов.
– Вы в родстве с Орловым! – даже приостановился кавалер; нагловатый этот гвардеец сразу сделался ему интересен.
– И даже в очень близком: все пятеро Орловых мои двоюродные. А с Григорием мы в Кенигсберге служили, графа Шверина караулили,– Зиновьев был доволен произведенным впечатлением.
– До чего же мал мир! – ахнул кавалер.– Я отлично знаю графа Шверина, и он рассказывал мне о русском плене, о своих друзьях-стражах… Красавец, умница!
– А танцор не хуже меня.
Сразу почувствовав взаимное расположение, они сели в сани.
– Я бы хотел быть представленным ко двору,– как бы между прочим обронил кавалер.– Я ехал в Россию с мыслью увидеть императрицу…
– И не мечтайте! – перебил гвардеец.– Гришка не позволит: вы мужчина видный, а он до императрицы допускает только старцев не моложе шестидесяти лет.– И захохотал, довольный остротой.– Другое дело, если я похлопочу…