– Минька, Минька, мне Дед Мороз принес подарок! – Девочка бережно сложила в подол платья еду и мелкими аккуратными шажками пробежала в комнату.
Сунула брату в рот половинку старой сушки, а сама с наслаждением засунула другую половинку в рот и принялась сосать ее, твердую, как камень, но такую вкусную! От ощущения хлебных крошек на губах и языке, от нежного аромата ванили и сладковатого привкуса Минька открыл глаза и улыбнулся – он жив, и у него исполнилось новогоднее желание. Впереди еще целый день жизни!
Из приемника сквозь гул и помехи наконец донесся голос радиста:
– Прием! Девятый, прием! Приказ командира выйти к шоссе в квадрат С12, передать пленных в спецэшелон. Кроме командира танковой группы. Немецкого офицера доставить в командный пункт в поселке Гладкое. Как понял меня, прием?
– Прием, Девятый приказ принял! Выполняю! – отрапортовал Руслан, покрутил настройки рации, вслушался в шипение, не будет ли нового послания.
Но по сухим щелчкам стало ясно – сеанс связи окончен, надо выполнять приказ. Рядом на поваленном дереве сидел ротный, Алексей Соколов, который уже изучал карту местности, чтобы выбрать самый удобный путь к шоссе от поля боя, где они одолели германскую роту тяжелых «панцеров».
Алексей внимательно рассматривал каждый участок. «Лесная дорога слишком опасна. Что, если немцы решат выслать подкрепление танковой роте или группу абвера, чтобы узнать, почему соединение не вернулось в расположение гарнизона? Лучше они сделают пускай более длинный, но при этом более безопасный марш-бросок по рокадной дороге, которая расположена на советской территории. Сюда днем немцы не сунутся так нагло, как попытались сегодня атаковать разбитый состав. Они не ожидали встретить группу танков, воздушная разведка вермахта не заметила танки на платформах поезда. Это должно было стать для роты Дорвельца победным шествием по останкам разбитой пехоты, а превратилось в разгром, устроенный советскими танками».
Теперь пленный офицер сидел на броне командирской «тридцатьчетверки» отдельно от своих подчиненных, понурый и обмякший. Ему даже не стали связывать руки за спиной, как всем остальным военнопленным. По одному взгляду на гауптмана было ясно – он совсем пал духом после своего поражения.
– По машинам! – Маршрут для роты на карте проложен.