Вдоль бережка и над водой хлопочет ночная насекомая жизнь.
Проносится пара летучих мышей.
Белая дымка от озера собирается медленным туманом, мягко накатывает на землю; опустишься на колени зачерпнуть воды в горсть – тонет рука в непроглядном молоке.
«Ничего, ничего. Вот дождаться только обещанной Ковалем поездки в городишко – и пошли вы все, уроды. Очень вы нужны… бесите… слова не скажи…»
Мелкие волоски вдоль загривка вдруг снова встают дыбом.
Кто-то смотрит.
Оттуда, с озера.
Ощущение вдвое сильнее чем тогда, днём.
Нюхом не слыхать никакого чужачьего запаха – обычное озёрное дыхание, равнодушный тихий плеск большой воды.
Но кто-то смотрит.
Кровь из подбитого носа капает прямо в туманное молоко. Пенелопа вглядывается в колеблемый сумрак и видит.
Теперь точно видит.
Всего в нескольких метрах из озёрной дымки смотрит на неё невероятное, волшебное существо. Видна только изящная голова на точёной шее и хрупкие на вид плечи. Создание жемчужно-белое, большеглазое, словно светится тонким лунным сиянием. Что-то совсем смутно отзывается в памяти, Пенни о подобном точно слышала или даже читала, но какая к чёрту память, когда перед тобой – чудо…
Пенни не замечает, что против разума прямо на коленках ползёт в воду по острым камням. Никакие обиды и горести больше не имеют значения. Сияющее существо кажется встревоженным, чуть отдаляется, оглядываясь на озёрную ширь.
– Эй, – тихонько говорит Пенни. – Погоди… Ты – кто?..
Создание из воды приоткрывает голубоватый рот, показывая два ряда мелких, острых зубов.
И визжит так, что Пенни падает в воду лицом вниз, зажав уши ободранными ладонями.
Боль хуже, чем от крепкого Хильдиного кулака, раз в двести.
Небо рушится, оказываясь холодным и жидким, не даёт дышать.
Чьи-то горячие и жёсткие руки тянут Пенни на берег, она кашляет водой и бьётся, сквозь жуткий звон в башке ещё не пробиваются никакие звуки, но вместе с вернувшимся воздухом она нюхом знает, что рядом оказался ненавидимый, бесящий, неодолимый Штырь-старшак. Тис.
И значит, всё будет… нормально.
– Упасли тебя человечьи уши.
С утра это первые слова, которые Пенни над собою слышит. В голове почти уже не звенит. Болят коленки и ладони, ободранные об озёрные камни, да всё ещё страшновато прикасаться к лицу, куда прилетел вчера Хильдин быстрый кулак, но в целом дела не так уж плохи. Занавеска, ограждающая Пенелопино место в Зелёном доме, отдёрнута. Других обитателей Зелёного не видать, но рядом на корточках сидит Штырь, босой, тинные косицы завязаны узлом на макушке, рыжие глаза – бессонные, усталые.