– Не сбросишь, – уверенно сказала я. – Ты добрая и славная, и я тебе еще на конюшне понравилась. Я точно знаю. Вернее, чувствую.
Лошадь удивленно моргнула и строптиво дернула ухом. Судя по всему, это должно было означать – ладно уж, подумаю-погляжу, какая из тебя хозяйка.
– Хозяйка из меня хорошая, – на всякий случай призналась я. – За скотиной ухаживать умею.
Златка резко затормозила, едва не перекинув меня через голову (ехали бы мы быстрее – обязательно бы кувыркнулась, а так – просто ткнулась носом в шелковистую гриву), и абсолютно отчетливо топнула копытом. От удивления я вытаращила глаза так, что всерьез обеспокоилась их дальнейшим пребыванием в глазницах.
– То есть, – произнесла я, медленно приходя в себя и соображая, что к чему, – ты меня понимаешь – это раз.
Лошадь, полуобернувшись, медленно моргнула, взмахнув густыми ресницами.
– Ты категорически против того, чтобы тебя называли скотиной – это два, – все так же медленно дурея от происходящего, продолжила я.
На этот раз она кивнула. Не снизу вверх, как обычно кивают лошади, отгоняя мух, а вполне по-человечески, мотнув головой сверху вниз.
– И ты не собираешься объяснять, кто ты такое, что делала на конюшне, что вообще происходит и что мне теперь делать, и зачем это происходит именно со мной?
Златогривка бросила на меня рассерженный взгляд.
– А сидеть-то на тебе можно? Или мне ножками пройтись? Мне тебя, вообще-то, в качестве обычной коняшки всучили. А пехом я до зимы добираться буду!
Кобыла еще немного помедлила, вздохнула и снова потрусила по извилистой наезженной дорожке. Именно дорожке – в полноценный тракт перерасти она еще не успела. По обеим сторонам бурно разрослись какие-то кусты, за ними скрывались пестроцветные луга. В стороне за лугом виднелся лесок, но спрятаться в его густой тени нам не грозило, дорожка забирала южнее, и никаких деревьев поблизости почему-то не наблюдалось. Я накинула капюшон. Куртка была из очень тонкой ткани и надевалась не поверх рубахи, а вместо нее, как раз на случай летней жары, когда понимаешь, что нет никакой разницы – вариться в одежде или без, но зато можно уберечь кожу от ожогов и голову от солнечного удара. Этакой заморской диковинкой я обогатилась на одной из ярмарок, которые с приходом весны проходили везде и всюду. Даже практически под стенами Академии. Купцы, изголодавшиеся за зиму, спешили наверстать упущенное и наторговать побольше.