– Индоевропейские.
– Да плевать мне! – махнул своей лапищей Оглоедов, отчего по кухне пробежал лёгкий ветерок. – Вот чего вы все честно трудиться не хотите?
– Как наш папочка! – заискивающе подсказала из-за его спины женщина.
– Вот эту курицу, – Оглоедов взял куриную тушку и ткнул ею Кириллу прямо в лицо, – я честно заработал. Да, я на Рижском рынке … По мясу, в смысле … Рубщиком, в общем … Я университетов не кончал. Но на столе всегда есть что покушать. А если б я по научной части пошёл, к примеру, так семья б с голоду подыхала.
– А вот Танечке мы всё-таки дали образование! – счастливо закатила глаза женщина.
– Дали! – не разделил её счастья мрачный Оглоедов. – На свою голову!
Он так расстроился, что одним махом выпил ещё стакан водки.
– Что же он делает! – запаниковала Светлана, которая стояла рядом со мной в укрытии. – Напьётся и сорвёт съёмку!
– Ладно, прокормим как-нибудь, – сказал со вздохом Оглоедов. – Ты хоть его любишь, пентюха этого? – спросил он, обращаясь к «дочери».
Танечка, совершенно деморализованная, только кивнула в ответ.
– Главное, чтоб жили душа в душу, – всё с тем же мрачным видом произнёс Оглоедов. – А не то я устрою вам райскую жизнь!
С этими словами он на глазах у Кирилла легко оторвал курице голову и не глядя швырнул её в мусорное ведро. Его жена при этом явно уменьшилась в росте. Несчастная женщина, как казалось, с радостью покинула бы место происходящих событий, но в силу каких-то причин не смела этого сделать.
Кирилл выглядел неважно. Он жил совсем другой жизнью, нисколько не похожей на ту, которую он сейчас наблюдал. В той, знакомой ему жизни, были абонементы в филармонию, непременные подарки к Рождеству, белоснежная до неправдоподобия скатерть на обеденном столе, компакт-диски с Гайдном и Дворжаком, и непременные Кафка с Зюскиндом на книжной полке. Здесь же он обнаружил водку в замызганном стакане, пару уворованных на рынке дохлых кур, сшибающий с ног неистребимый луковый дух, аляповатый портрет полуголой девицы на стене и использованный презерватив на мусорной куче в углу.
– В общем, так! – рубанул ладонью воздух Оглоедов, отчего по кухне снова пронёсся ветер. – Решено! Любишь её – живи! С сегодняшнего дня ставлю на довольствие! Задарма тебя, едрёна вошь, кормить, конечно, не будем, ну да это всё фигня, отработаешь. С институтом с этого дня завязываем, будем делом заниматься. Нам учёных шибко много не надо, нам и Таньки учёной хватит. Таньку прокормим, это без базара, а ты ко мне в помощники пойдёшь. Работа – дело плёвое, тут даже человек с высшим образованием справится. Ноги направо, кишки налево, субпродукты в продажу. Гы-гы-гы!