– Благодарю вас, – я вежливо раскланялась со всеми присутствующими и вышла в приёмную. Игорь задержался буквально на несколько секунд, а, выскочив следом, глубоко выдохнул:
– Фу-у-у-у.
И потащил меня за собой.
– Чего ты так нервничал? – поинтересовалась я, входя за ним в его кабинет.
– Не люблю такие встречи, – поморщился он, открывая дверцу встроенного в стену шкафа. За дверцей оказался небольшой бар с богатым выбором алкогольных напитков. – Слишком много вышестоящего начальства.
Игорь постоял, глядя на выстроившиеся в ряд бутылки:
– Это дело надо отметить. Что пить будешь?
– Давай отметим, – согласилась я, внезапно поняв, что сейчас стану свидетелем печальной исповеди полковника. Что ж, его можно понять. Он навсегда прощается с сыном. И, судя по всему, сыном любимым, хоть Игорь и скрывает это тщательно. – Вино. Белое.
– А я, пожалуй, водочки выпью, – сказал полковник, щёлкнув пальцами. Две бутылки соскользнули с полок и, оставив пробки кружиться в воздухе, одновременно склонились над подлетевшими к столу бокалами.
– Игорь, – с тревогой сказала я, глядя, как водка наполняет довольно глубокую ёмкость. – Ты же не пьёшь.
– Не пью, – согласился тот. – Совсем. И не курю. И по бабам не хожу. И работаю с утра до ночи. Такой, понимаешь, весь положительный, что самому противно.
Я взяла бокал за тонкую ножку, пригубила вино, почувствовала на языке лёгкую кислинку:
– Ты слишком строг к себе.
– Я слишком мягок, – хмуро ответил он и махом опрокинул в рот содержимое бокала. Закашлялся, сморщившись: – Я уж и запамятовал, какая это гадость.
– И зачем вспоминать? – Я поставила бокал на стол, потянулась к корзиночке с печеньем.
– Чтобы забыть. Забыть, какой я плохой отец. И какой я подлец.
– Игорь, я уверена на все сто процентов, что ты их никогда не оставлял. Что помогал, чем мог. Что следил за их жизнью. Ведь так?
– Так, – кивнул друг, щёлкнув пальцами. Бутылка снова склонилась над бокалом. Я качнула головой: только упившегося начальника мне тут не хватало! Мысленно прочитала заклинание. Стараясь, чтобы Игорь не заметил, шевельнула пальцами. Больше чем на две трети опустошенная поллитровка улетела на полку, а Игорь, крякнув, снова залпом опустошил бокал и недоумённо спросил:
– Что за… – поднял на меня глаза. – Твоих рук дело?
– А что случилось? – невинно хлопнула ресницами.