– Попалась!
И смех показался очень знакомым…
Я перестала дёргаться и сердито сказала:
– Слушай, Великий Шаман. Я, конечно, рада, что ты решил меня навестить, но неужели нельзя было это сделать каким-то более традиционным способом?
Лиана соскользнула, освобождая меня, а голос снова хихикнул:
– Надо же, узнала.
– Серьёзнее надо быть, – проворчала я, садясь на скамейку. – Я тебя чуть огненным заклинанием не приложила.
– Испугалась? – раскаяния в голосе не чувствовалось.
– Нет. Я сразу поняла, что кто-то решил позабавиться. Только сперва подумала, что это Эйдэйлер развлекается.
– Ох, ведь, пророки. Ничем-то вас не проймёшь, – снова фыркнул голос.
И я не выдержала:
– Покажись уже, Коля. Хочу увидеть, какой ты стал.
– А каким ты хочешь меня увидеть? – на сей раз голос был серьёзен. – Ты же знаешь, флограссы могут быть разными.
– А каким бы ты хотел, чтобы я тебя увидела? – задала я провокационный вопрос. Вот сейчас и посмотрим, как он ко мне относится. Если станет сейчас человеком, состоящим из дождевых червей…
Фу, пакость какая в голову пришла.
Николай снова рассмеялся:
– Будь осторожнее с желаниями, Селена.
– Опять мысли читаешь? – пробурчала я, накидывая ментальный щит. – Развелось менталистов, уже и подумать спокойно не дают.
Но бурчала я больше для проформы, чтобы не выдать заливающую душу радость от того, что у Николая всё получилось, что он жив, здоров и, кажется, вполне доволен своим нынешним положением. И даже смог выбраться из Феллии и прийти ко мне.
А к скамейке со всего сада, а возможно, и со всего города, уже слетались ночные мотыльки, формируя высокую стройную фигуру. Мотыльки мелко били в воздухе лёгкими крылышками, сбивались в кучу всё плотнее, словно становясь единой массой, и через несколько минут передо мной стоял молодой человек с весёлыми глазами и улыбкой до ушей. И даже одетый в традиционные штаны жителей племён Феллии.
Я зачарованно смотрела на это чудо. Когда Отец леса знакомил меня с флограссами, они только на мгновение приобретали очертания человека из листьев, воды, тех же бабочек, и тут же исчезали, и я даже не думала, что они могут действительно становиться людьми. Такими, каких и не отличишь от настоящих, состоящих из плоти и крови.
Николай шагнул ко мне, сел рядом на скамейку:
– Вот теперь можно и поздороваться. Здравствуй, Леночка.