– Кому запрещают понятно, – из озорства спросил Арсений, – а кто запрещает?
Незнакомец глазами показал на уборщицу, которая нацеленной походкой приближалась к соседнему столику, издали чего-то усмотрев. Но ребятам уже хорошо стало, лицами порозовели мужички и стали отшучиваться от тетки, спрятав бутылку. Она пригрозила милицией и отошла от стола, пристально посмотрев на Арсения и его соседа. Сметливому глазу показались они подозрительными.
– От нее и до самого верха, – ответил незнакомец. – Ведь только и слышим – «Не положено».
– А вы не боитесь, что я могу? …
– Милый ты мой, хлопец, – засмеялся он, показав сплошные железные зубы, – я стукачей за версту вижу.
Он через стол протянул руку.
– Касьяныч.
Арсений поспешно ответил на рукопожатие и назвался.
Со временем они стали большими друзьями. Частенько уходили от компании, которая шумела в доме Касьяныча, садились на крыльце и подолгу беседовали о том, о сем, но все про жизнь, не понимая, почему ее нельзя наладить толково.
– Слушаю вас, – сказал как-то Касьяныч, – и все думаю, что же с вами будет. Я молодым со своими двумя классами верил, что построим коммунизм. Потом этого коммунизма нахлебался в зоне. А вы же начитались книг, научились думать. Вы ж все понимаете! Сколько ж можно трубить в фанфары? Сумеете вы дурь эту остановить? Или приноровитесь и притихнете?
– Я не притихну, – заявил Арсений.
– И что ж ты сделаешь? – удивился Касьяныч.
– Напишу Брежневу.
– Дорогому Леониду Ильичу?
И такая озорная улыбка пробежала по лицу Касьяныча, что Арсений застыдился, словно его обличили в детской наивности. И это именно из-за Касьяныча он не стал обращаться к генеральному секретарю, но статью все ж написал. Накипело.
Мать в свое время собрала очень хорошую библиотеку, и отрочество Анны прошло среди книг, среди любимых писателей. Ее душа была насыщена русской классикой. А тут еще «страшилки» милой бабы Дуни. Малограмотная женщина искренне верила, что есть настоящие колдуны, и творят они такие ужасти, от чего леденеет сердце. Вот живой пример. Некая женщина ругалась со своим соседом из-за ели, которая выросла на границе подворий, достигла неимоверных размеров и затеняла ее грядки. Солнцу не пробиться сквозь еловые лапы! Куда это годится? А сосед был колдуном. Надоела ему многолетняя брань соседки, вот он и говорит: «Не увидишь больше. Согласна?». Она-то решила, что срубит. Нет бы, немножко подумать бабе. Как это не увидит? Так ведь бабий ум короток. «Согласна», – говорит. Вот и ослепла, баба-то.