– Чего?! – возмутилась Любовь Михайловна.
– Вкусная у вас выпечка, говорю, и десерты. Никак не завязать.
– Во- во! – согласился большой Боря, рассматривая витрину с диетическими десертами.
– Ну некоторым, которые по пять булок за раз со сладким чаем уплетают, конечно надо бы завязать, – ответила Люба, глядя на Бориса. – А тебе то что? – перевела она взгляд на девушку с розовыми волосами.
– Откладываются где не надо.
Хозяйка кафе вышла из-за прилавка, разглядывая Катю со всех сторон.
– Это у тебя что ли по-па растёт? От моих то булочек?
Катя закатила глаза и уже поняла, что зря съязвила.
– Вот этому, моя дорогая, не помешало бы подрасти, – пренебрежительно и совсем не тихо продолжила Люба, утягивая широкий пуховик на Катиных бёдрах. – Это, во-первых.
Катя огляделась, чтобы убедиться, что на них никто не смотрит.
Смотрели все. Кто-то исподтишка, кто-то просто прислушался, кто-то прям пялился. Ну, по крайней мере, Кате так казалось.
Девушка была готова провалиться сквозь землю или убить тётю Любу. Или сначала убить, а потом провалиться вместе со всеми этими несчастными булочками. А потом вернуться в чёрном костюме и Нейрализатором стереть всем присутствующим память. И желательно так, чтобы они все забыли про этот разговор, про существование булочек, поп и вообще про девушек-подростков.
– А во-вторых, я вот своё достояние уже 57 лет ращу. – Люба хлопнула себя по ягодицам. – И ни чего, многим нравится! Да, красавчик? – она повернулась к художнику, который как раз наблюдал за Любой.
Тот тут же поперхнулся чаем. Закашлялся и постукивая себя кулаком по груди, кивнул. Люба улыбаясь снова повернулась к Кате.
– И дорогая моя, за день мы можем столько глупостей натворить, что съесть вкусное пирожное или нежнейшую булочку может стать лучшим решением.
– Пирожные проблемы не решают.
– Но и не создают их. – Люба встретилась взглядом с Борисом. – Ну 6 пирожных конечно могут создать проблемку, – уточнила она чуть громче. – Но одно… точно нет. А если ты со своей угрюмостью еще и сладкое перестанешь есть, то вообще грымзой станешь, – бросила Люба, удаляясь за прилавок. – Так и буду тебя называть, Грымзочка Олеговна.
Катя снова закатила глаза и направилась к выходу.
– До свидания.
– Грымзочка Олеговна! – окликнула девушку Люба. Катя обернулась.
– Улыбка и вкусности способны спасти мир! – Люба искренне улыбнулась.