Либо, схвативши, швырну я ослушника в сумрачный Тартар,
Очень далеко, где есть под землей глубочайшая бездна,
Где из железа ворота, порог же высокий из меди, —
Вниз от Аида, насколько земля от небесного свода.
(«Илиада» VIII 13–16)
Дочь кознодея Атланта, которому ведомы бездны
Моря всего и который надзор за столбами имеет:
Между землею и небом стоят они, их раздвигая.
(«Одиссея» I 52–54)
Так меж собой они бились, и гром возносился железный
Через пространства эфира бесплодного к медному небу.
(«Илиада» VIII 13–16)
…Бессмертная кровь у богини, —
Влага, которая в жилах течет у богов всеблаженных:
Хлеба они не едят, не вкушают вина, потому-то
Крови и нет в них, и люди бессмертными их называют.
(«Илиада» V 339–342)
Сходны судьбой поколенья людей с поколеньями листьев:
Листья – одни по земле рассеваются ветром, другие
Зеленью снова леса одевают с пришедшей весною.
Так же и люди: одни нарождаются, гибнут другие.
(«Илиада» VI 146–149)
Меж всевозможных существ, которые дышат и ходят,
Здесь, на нашей земле, человек наиболее жалок.
(«Одиссея» XVIII 130–131)
О, да погибнет вражда средь богов и средь смертных, и с нею
Гнев да погибнет, который и мудрых в неистовство вводит!
(«Илиада» XVIII 107–108)
– Не утешай меня в том, что я мертв, Одиссей благородный!
Я б на земле предпочел батраком за ничтожную плату
У бедняка, мужика безнадельного, вечно работать.
(«Одиссея» XI 488–490)
Взял родитель Зевес золотые весы и на чашки
Бросил два жребия смерти, несущей страдания людям, —
Гектора жребий один, а другой Ахиллеса Пелида.
Взял в середине и поднял. И Гекторов жребий поникнул, – Вниз,
к Аиду, пошел. Аполлон от него удалился.
К сыну ж Пелея Афина пришла…
(«Илиада» XXII 209–214)
Но и богам невозможно от смерти, для всех неизбежной,
Даже и милого мужа спасти, если гибельный жребий
Скорбь доставляющей смерти того человека постигнет.
(«Одиссея» III 236–238)