Я вернулся в Белый дом в июне, чтобы увидеть Трампа, идущего с Прибусом к «Внешнему овалу». Трамп увидел нас через открытую дверь и сказал:
– Привет, Джон, дайте мне всего минуту, я подписываю решение по судейской комиссии.
Я был рад дать ему столько времени, сколько ему нужно, потому что растущий послужной список Трампа по назначениям судей, который со временем будет подтвержден утверждением судей Нила Горсача и Бретта Кавано, был для консерваторов наивысшим приоритетом и величайшим достижением его пребывания в должности. Когда Прибус и я вошли, я поздравил Трампа с выходом из Парижского соглашения по климату, от которого “ось взрослых” не смогла его удержать и которое я рассматривал как важную победу над режимом глобалистов. Парижское соглашение было шарадой для тех, кто действительно обеспокоен изменением климата. Как и во многих других случаях, международные соглашения обеспечивали видимость решения основных проблем, давая национальным политикам возможность поставить себе в заслугу, но не имели заметного реального значения (в данном случае, предоставляя свободу действий таким странам, как Китай и Индия, которые оставались практически свободными). Я дал Трампу копию моей статьи 2000 года под названием “Должны ли мы серьезно относиться к глобальному управлению?”, опубликованную в «Чикаго Джорнел» – конечно, у меня и в мыслях не было, что он станет ее читать, просто хотел напомнить ему о важности сохранения суверенитета США.
Я предостерег Трампа от растраты политического капитала в бесплодных поисках решения арабо-израильского конфликта и решительно поддержал перенос посольства США в Израиле в Иерусалим, тем самым признав его столицей Израиля. Что касается Ирана, я призвал его настаивать на выходе из ядерного соглашения и объяснил, почему применение силы против ядерной программы Ирана может быть единственным долгосрочным решением.
– Ты скажешь Биби, что если он применит силу, я поддержу его. Я сказал ему это, но ты скажи ему еще раз, – сказал Трамп без моих понуканий.
По ходу разговора Трамп спросил, лажу ли я с Тиллерсоном и я ответил, что мы не разговаривали с января. Бэннон сказал мне несколько дней спустя, что Трамп остался доволен встречей. И действительно, несколько недель спустя Тиллерсон позвонил, чтобы попросить меня стать специальным посланником по ливийскому примирению – как я решил, просто «для галочки», ведь если бы его спросили, Тиллерсон мог сказать Трампу, что он мне что-то предлагал, но я отказался. Тиллерсон почти одновременно попросил Курта Волкера, близкого соратника Маккейна, стать специальным посланником по Украине. Ни одна из этих работ не требовала полной занятости в правительстве, но, на мой взгляд, вы либо были в администрации, либо нет.