Сейчас, стоя на пронизывающем ветру около пропускного пункта Костромской колонии, Данил ощущал себя выжженной пустой оболочкой. Слова друга до сих пор болезненно скреблись в памяти.
Как же просто рушится жизнь человека! Всего лишь цепочка последовательных событий, и ты становишься существом с умершей душой внутри. Высохшей, словно тысячелетний труп.
Маг не заметил, как к нему подъехал автомобиль. И только настойчивый окрик Марка вынудил его обернуться.
– Привет! Садись, отвезу домой. – Сказал друг, и Данил безропотно сел в машину.
Почти всю дорогу мужчины молчали. Тишину, натянутую как струна, немного сглаживала тихая музыка, играющая в салоне. Однако это не помогало обоим избавиться от внутреннего напряжения.
– Дэн, – наконец, не выдержал Марк. – Мы с женой вчера забрали Соф из больницы. Врачи сказали, что ей лучше быть с близкими. Прости, я не знаю, как с тобой об этом говорить. Но ты должен понимать, что ей хуже, чем тебе.
Данил не отреагировал на слова друга, глядя на пролетающие мимо серые обочины дороги, а тот после небольшой паузы продолжил:
– Ей прогнозируют максимум полгода. Врачам не удалось ликвидировать последствия облучения. Ты должен быть рядом с ней. Она очень нуждается в твоей заботе.
Услышав приговор, Данил бросил затравленный взгляд на отражение друга в зеркале заднего вида. Он совершенно не представлял, как вести себя в присутствии умирающего шестилетнего ребенка. К тому же ребенка, который может прочитать его страшные мысли.
– Я не могу, – одними губами беззвучно произнес мужчина.
Настаивать Марк не стал.
– Мы оформили над Соф опеку, – сказал он. – И какое бы ты решение не принял, мы всегда готовы помочь. Если передумаешь, приезжай. И, пожалуйста, не забывай: у тебя есть друзья. Не отталкивай нас.
Вскоре автомобиль по узкой проселочной дороге подъехал к рубленному бревенчатому дому. По всему периметру строение обступал плотный лесной массив и своей уединенностью напоминал жилище лесника. Данил, конечно, к касте лесных жителей не относился. Однако его нелюбовь к городскому шуму подвигла мага купить участок и построить дом на периферии. Там, где спокойнее дышится, и нет посторонних людей. А утром можно выйти босым на лужайку перед крыльцом, и не важно, снег под ногами или влажная от росы трава, никто не будет смотреть на тебя, словно на полоумного.