Небо хочет их отмыть.
Все последствия отмыть.
А с причинами – как быть?…
Неужели со слезами
Нам небесными уплыть?
Если мир проститься с нами,
Видно, сможет сам прожить.
И без нас он не пустой.
Но… постой. Постой… Постой!
Ведь все то, что нам тревожно,
Что любили, что могли,
Будет больше и надежней
Отягчающей пыли.
Если любим в гневе даже,
Если верим до конца –
Значит, едкой черной сажей
Не испачканы сердца!
Капли катятся по крыше,
Повисают на стекле…
Командир их гонит свыше
И приносит в дар земле.
Вновь и вновь он дождь полощет,
Чтобы той могучей песней
Напоить поля и рощи
Нашей Родины чудесной.
Пусть же небо слез не прячет.
В них живительное море!
И зачем бояться плача,
Если плачем не от горя?
* * *
Родион изнывал от чувства вины и не раз он порывался бежать к Кате, но его останавливал суровый взгляд Альмы. Родион просто не мог пройти мимо этих глаз. Альма говорила, запрещала, однажды сделала вид, будто хочет заплакать. Родя совсем расстроился. Альма моментально смягчилась и стала ласкать его. Она шептала:
– Зачем тебе к ней? Разве она – твоя мама? Побудь со мной!
Родион слушался. Он смотрел в окно, выходил на улицу, но везде были дрожащие лужи. Через несколько дней дождь сделался слабее – не бил, не рыдал, а только хныкал. Профессор решил навестить коллег и позвал Альму с собой. Они вернутся завтра днем или вечером. Родион решил сбегать. Как назло, вечер был затянут черными облаками, из которых хлынуло; такая погода может быть до утра. Что же – ждать утра? Родион осторожно вышел, встал под хлещущим потоком. Уже надвигалась ночь и ни одного прямого силуэта не было на земле.
Родион побежал прямо через ливень. Он направился в сторону шоссе (этот ориентир не пропадет), бежал по широким улицам. Так было дольше, но он не хотел блуждать по лесу, где ориентиры сейчас размыты. Струи били по лицу, спине и бокам, лапы постоянно скользили. Лужи слились воедино. На гранитных плитах они не такие глубокие, но очень скользко.
Было часа два ночи. Родион, согнувшись, приблизился к задним дворам Отдела и нащупал вход. Нужно было сперва пройти через двор, где стоят дома молодых. Родион закрыл глаза, чтоб случайно не увидеть Костю, Витю и девочек. Он пробрался в Катин Отдел. Тихо. Свет фонаря очень дрожит и самому хочется дрожать. Катин дом. Она спит, наверное.
Родион встал перед входом и стоял, не решаясь войти. Всего себя он поставил под буйство капель. «Так мне и надо», подумал он.