На лугу травы уже скошены. Рядом с перелесками стоят длинные ряды, украшенные шляпами с желтой бахромой. «Как тогда!» – подумала Женя. Она вспомнила их первые дни во Владивостоке. На улицах колхозах порядок, есть новая аппаратура. Многие дома покрыты новой краской. Машин след где-то в глубине (она прячется?). Друзья побежали к крайней улице, где было много амбаров и ворота открыты. Маша там. Балтик позвал.
– Маша!
След есть. Мимо амбаров кое-где ходят люди. Друзья прошли в самый конец.
– Маша?
В глубине сарайчика мелькнуло белое. Из приоткрытой двери осторожно выглянула Маша. Женя и Балтик бросились ей навстречу. Маша тоже хотела побежать, но, сделав три шага, застыла. Ее лицо дрожит.
– Балтик! Женечка! Балтичек!
– Маша, Полкан скоро прибудет.
– Машенька! – Женя поцеловала ее в щеку. – Как твои дела?
– Ох! – Маша не выдержала и легла.
Они почти целый час лежали.
– Женечка. Даже не знаю. Последний месяц почти не встаю. Не могу быстро бегать! Если начинаю двигаться, меня шатает. Когда иду медленно, все вроде бы в порядке, но это… Это судьба.
– Маша, ты ходила к врачу?
– Где? В этом новом… комбинате? Меня туда просто не пустят теперь. Колхоз тоже… в колхозе согласны считать меня товарищем, но возиться не станут. Ведь я ничья! Я не лошадь и не трактор, и хозяина у меня нет. Впрочем, здешние хозяева и о своих не слишком-то заботятся.
Весной на комбинате сменилось руководство, после чего началась масштабная реорганизация. Руководитель потребовал заколотить все щели, он согласился держать одну-двух собак, чтоб охраняли, но без всяких свободных прогулок. Машу просто выгнали. Она не стала плакать, она резво подыскала новое место работы, где требовался и опыт, и внимание, и смекалка. Но очень скоро почувствовала, что слабеет. Подруги отвели ее в деревню, чтобы там отдохнуть. Но как лечится правильно, никто не знал.
Маша прислонилась к Жениному плечу и вздыхала тяжко.
– Машенька, есть много целебных трав! Их можно отыскать даже рядом. Некоторые начинают созревать лишь теперь. Хочешь, мы с Женей прямо сегодня сходим и найдем что-нибудь? Как только Полкан появится.
Полкан примчался, лишь слегка прихрамывая (он решил, что будет толкаться ногой другим способом). Увидев приятельницу, он сказал только – глубоким голосом:
– Маша.
– Полкан! Ах, Полкан!