– Дружище, ну ты напугал. Что случилось? Ты же не бухал так никогда. Я тебя жду, жду… А тут ещё новость. Ну, ты, конечно, не слышал. Во дворах на Ленина двух мужиков зарезали. Ты же там дворами всегда срезаешь. Вот я и подумал… И дозвониться не мог… – Вован тараторил без передышки. – А там видели, как мужик с бабой убегали. Я вот что думаю. Баба заманила во двор, а тут ее приятель…
Платон потянулся за графином с водой. И вот его ночной кошмар опять вернулся. В ладонь свалился неизвестно откуда тот самый шар.
– Вован, тут такое дело. Видишь шар?
– Какой шар?
– Вот этот, в руке у меня.
– Ты чего? Глюки у тебя? Ты чего такое пил? А?
Вован уже понял, что с машиной ему в этот раз придется ковыряться одному. Но за друга он всё-таки переживал.
– Может тебе врача вызвать? Ну этого, нарколога. Он капельницу поставит и полегчает.
– Не надо врача. Я посплю ещё пойду, пожалуй.
– Ну ты это, не пей так больше. Я вечером загляну, тебя проведаю. – Гость посмотрел на бледного хозяина строгим отеческим взглядом и добавил – Ты только на звонки отвечай.
Проводив друга, Платон попытался собраться с мыслями, но это ему совершенно не удалось, и он опять провалился в сон.
ГЛАВА 4
Спал Платон плохо. Периодически просыпался, переворачивался с боку на бок. Снились кошмары. Он то от кого-то убегал, то кого-то догонял, то плутал по незнакомым улицам и не мог найти нужный адрес. Этот мучительный процесс прервал звонок в дверь. Верный товарищ Вован пришел, как и обещал, проведать соседа.
С дверным замком Платон справился в этот раз довольно шустро. Не пригласить Вована попить чайку грозило смертельной обидой со стороны посетителя. Пройдя на кухню, мужчины приступили к исследованию содержимого холодильника. Оба изрядно проголодались. Появившийся аппетит свидетельствовал о том, что Платон уже пришел в нормальное состояние.
Узнав все последние новости, Платон решился рассказать другу о том, что произошло прошлым вечером. Вован с озадаченным лицом выслушал рассказ, но шар на ладони приятеля так и не увидел. Платон уже не знал, как доказать, что он не сумасшедший и не наркоман. Но вдруг от шара стало исходить знакомое тепло и розовато – фиолетовое свечение. Глаза Вована округлились, он осёкся на полуслове, а через секунду восторженно воскликнул:
– Я его вижу!