– Оригинал нужен, не копия. Вот те на, что говорю сам не пойму, прошу прощения. Батюшка легонько ударил себя ладонью по лбу, изображая сожаление о вырвавшейся глупости.
– Копия нужна, не оригинал – произнёс он тут же с каменным лицом.
– Спасибо, что держите меня за дурака, но за ваши ответы я не могу вас привлечь ни к одному из видов ответственности – проскрипел «Помощник» – и как долго ваша игра будет длиться.
– Пока мистер Славянов не уйдет.
– Всего доброго господа – после этих слов «Помощник» исчез.
Наступила тишина. Она тяжелым грузом упала на людей, стоящих в церкви. Алексей не выдержал
– А мне очень нравится наша игра, святой отец. Давайте продолжим?
– Конечно сын мой.
– А зачем вам тубус, отец Георгий?
– Мне он не нужен – батюшка положил руку на плечо Алексею – он нужен тебе.
– Я ничего не понимаю.
– К сожалению, я тоже – поддержал батюшка – у меня есть лишь краткие инструкции и всё.
– А я могу узнать их содержание?
– Да, конечно. Человеку, принесшему в эту церковь тубус, я должен кое-что вручить. Что именно я сказать не могу.
– А что произойдет, когда вы вручите этот предмет?
– Я не знаю.
Святой отец поднял голову и посмотрел в глаза Алексею.
– Я знаю лишь то, что это огромный риск для тебя, и то, что при любом результате, твоя жизнь круто изменится.
Он с любовью и сожалением посмотрел на Лёшу.
– И ещё кое-что.
Отец Георгий медленно подошёл к нему и тепло обнял.
– Я вижу, как не хватает тебе душевной теплоты, и, не смотря на наши редкие встречи, я вижу, как ты одинок. Как в тебе живёт чувство бесполезности своего существования. Какая огромная таится в тебе грусть и любовь, и как ты страдаешь, считая, что ты прожил свои годы зря! Да, да я всё это вижу в тебе дорогой! И ещё кое-что.
Батюшка присел на скамейку.
– Если ты согласишься сделать то, о чём я тебя прошу, то при исходе не угодном Богу, мы с тобой, хоть и не скоро, но встретимся Алексей.
Как ни старался святой отец подавить свою мимолётную радость при мысли об этом у него ничего не получилось.
– А при исходе угодном Господу – мы больше не увидимся с тобой никогда!
Добрые глаза заблестели, и отец тихо повторил.
– Ни-ког-да.
Чёрное и Белое Алёшка. Чёрное и Белое! Какое ты? Где ты?
Они молчали. Слова были бы лишними здесь. Лица их были задумчиво грустны. Каждый из них понимал, что это, в любом случае их прощание. Как по-человечески хорошо им было в это мгновение, хотя и нелегко. Два близких друг другу человека знали, что расстаются, но пока не знали навсегда или нет.