После свершившегося предательства, когда всё перевернулось с ног на голову, рухнули устои привычного мира, растерянность охватила Сергея, как и многих других офицеров русской армии. Первый же приказ Временного правительства, фактически, уничтожил само понятие дисциплины, декларировав права и свободы солдат, равные правам и свободам всех прочих граждан новоиспечённой республики, выводя их из подчинения командирам. Армия, до того громившая немцев, готовящаяся к очередному удару, долженствующему привести кайзеровскую Германию к полному разгрому, в одночасье превратилась в митингующие солдатские орды. Даже вопрос выставления караулов решался на митингах!
Упразднив такие «старорежимные» учреждения, как полиция, жандармерия, и прочие силы, призванные блюсти закон и порядок, безумное либеральное правительство бросило страну в омут беззакония и преступности. Каждый делал отныне всё, что заблагорассудится, при этом оставаясь полностью безнаказанным.
В войска хлынули агитаторы всех мастей. Представители Временного правительства пытались вдохновить солдат, провозглашая «Войну до победного конца!», но их уже никто не слушал. Пришли большевики. Они призывали не складывать оружие, а обратить его против помещиков и капиталистов, забрать себе землю, заводы и фабрики, стать хозяевами новой жизни, в которой не будет места старому. «Вся власть Советам!», «Долой войну!», «Земля – крестьянам, фабрики – рабочим!» – эти лозунги опьяняли, завораживали, не давали задуматься. Вооруженная солдатская масса, ведомая политическими авантюристами, бурлила, постепенно приближаясь к последней грани безумия. И этот день наступил. Стало известно о событиях на Балтике, где экипажи нескольких кораблей перебили своих офицеров и подняли красные флаги. Началось и в армии.
На том направлении, где действовал полк, в котором служил поручик Грицевич, бои затихли. Солдаты размахивали красными, наспех сделанными флагами, митинговали. В первые дни этого неожиданно наступившего Смутного времени немецкие солдаты иногда покидали свои окопы и на нейтральной полосе братались с русскими. Но это продолжалось недолго. Однажды, когда в очередной раз толпа наших воинов-революционеров направилась к немецким окопам с красным флагом (ну как тут без него?!), распевая «Вы жертвою пали в борьбе роковой», послышался окрик «Хальт!» и тут же рявкнул пулемёт. Над головами пропели пули. На бруствер немецкого окопа выбрался лейтенант и, размахивая руками, закричал: «Найн! Найн! Хотить на своя посиция! Насат-т! Или ми путем стрелять!». На этом братание с немцами и закончилось.