– Так это, там наверху ручей небольшой есть, а Ульхарн разделывает зверя, чтобы было мясо.
Я не верил своим ушам!
– Что, вверху и вправду есть вода?! А как же вы ее нашли, ведь ничего отсюда не видно.
Хедрик немного смутился.
– Эл, ну ты ведь не забыл, кто из нас самый лучший следопыт? Когда немного рассвело, я решил пройти по следу кошки и обнаружил узкую тропинку между камнями, мимо которых мы прошли еще вчера. Если подняться по этой тропинке на триста шагов вверх, то можно увидеть ручей с чистейшей горной водой. Но и это еще не все…
– Не все? А что же там еще такого интересного?
– Там есть проход в равнину! Там вверху начинается наш обрыв, но он настолько узкий, что его можно запросто перепрыгнуть. И дорога там удобная, не то, что здесь.
Эта новость меня обрадовала. Наша задача существенно упростилась: у нас была свежая вода и мы обнаружили дорогу вниз.
– Хед, вы с Ульхарном должны вернуться в лагерь и привести всех сюда. Они уже, наверное, заждались нас. Или протрубите в рог, чтобы нас услышали.
– Бесполезно, Эл! Мы и так трубим все утро напролет, но все напрасно. Или нас не слышат, или их там уже нет.
– Как нет?! А куда же они, по-твоему, могли подеваться?
– Н-не, зз-наю. Возможно, Рагвальд решил вести отряд по другому пути или вернулся к морю.
Я задумался. Что-то в этой ситуации было не так. Рагвальд никогда не менял своих решений. Тем более, что отряд нуждался в воде и закуске.
– Тогда идите с Ульхарном сами. Не может такого быть, чтобы нас оставили здесь, заранее не предупредив. Ты что, не знаешь конунга?
– Поздно, Эл. Уже поздно.
Я уставился непонимающим взглядом на своего друга, а он¸ заметив мое недоумение, продолжил:
– Дело в том, Эл, что ночью произошел обвал и как раз в том месте, где можно было бы пройти. Путь назад отрезан. Другой дороги мы не знаем, А скорей всего, ее и вовсе нет. Ульхарн уже пробовал пробраться между камней, но у него не вышло.
Слова Хедрика повергли меня в замешательство. С постепенно нарастающим ужасом я начал осознавать, что мы оказались здесь одни, далеко от дома, почти без оружия и без всякой возможности уйти отсюда. Это была западня, выход из которой отсутствовал. Неужели, мы обречены на скитания в этой пусть красивой, но такой чужой земле до тех пор, пока не погибнем в бою или не умрем от болезней или голода.