– Ну, гад, – Николай, продираясь сквозь переплетенные заросли ивняка в поисках тропинки, заматерился, – не дай боже промазал по шумовому…
А лай собак, между тем, остановился на месте и, отголосив в одном участке, переместился опять ближе к поляне.
«Точно я рассчитал. Не идет никуда. Это моя лосиха! Сейчас я ее возьму», – подумал Николай, выйдя, наконец, на звериную тропу, ведущую к поляне. По тропе он бегом побежал к поляне, представляя, что с другой стороны сюда бежит и Дрот. Клещи облавы сжимаются, скоро места для маневра у лосихи не останется. Остановившись и отдышавшись, Николай отчетливо услышал приближающийся треск сучьев, характерный только для движения лося. Треск двигался вдоль поляны и вдруг неожиданно повернул прямо на поляну.
– Эх, бля, ветерок. Неужели учуяла? – пробормотал Николай и бросился вслед треску, в прогалину просвета самой поляны.
Собаки лаяли на месте. Низкий бас сбивался на визг, и Николай понял, что лосиха бросается на собак, отгоняет их. Вскоре он выбрался к поляне и увидел лосиху. В высокой траве было хорошо видно, как двигается ее спина: лосиха мечется, пытаясь передними копытами ударить преследующих ее и старающихся укусить за сухожилие задних ног собак. Лосиха не видела и не слышала приближающегося охотника. Все ее внимание было сосредоточено на собаках, пытающихся отбить у нее прижимающегося к животу теленка. Тяжело дыша взмыленными боками, она, оберегая лосенка, пыталась ударить нападающую спереди собаку. В то же время другая собака сбоку и сзади старалась выгнать из-под лосихи напуганного ее детеныша.
Николай вскинул ружье. Дрота нигде не видно. До лосихи метров сорок. Прицелился в переднюю часть тела, выждал мгновение и, убедившись, что лосиха замерла, нажал на спусковой крючок, точно переведя мушку в «хомут» – место соединения туловища с шеей. Отдачи не почувствовал. Лосиха упала как подкошенная. И тут же раздался громкий крик-плач. Альфа набросилась на лосенка, сбила его с ног и уцепилась ему в шею. Писк-плач постепенно перешел в хрип, и, когда Николай подбежал к животным, лосиха и лосенок бились в агонии. Достав из сапога нож, он перерезал горло лосихе, затем и маленькому лосенку. Собаки жадно набросились лакать пульсирующие струи крови, а охотник поднял ружье, открыв стволы, потрубив коротко несколько раз. Тут же невдалеке отозвался Дрот и, запыхавшийся и мокрый от пота и росы, он вскоре выбрался из кустов на поляну, подошел к Николаю: