А ещё в детстве у меня был пудель Тимка.
– Купи собаку! – умолял я маму.
– Собака – это большая ответственность! – говорила мама, указывая почему-то пальцем в потолок.
– Я буду за ней ухаживать! – не отступал я, продолжая гнуть своё.
– Будешь вести себя хорошо – куплю, – сдалась мама, которой стало нечем крыть.
И я вёл себя очень хорошо. Сделался прилежным учеником и послушным сыном. И даже каким-то чудом запихнул в себя тарелку борща. Но, как выяснилось, овчинка не стоила выделки, а игра – свеч.
Пудель Тимка оказался собакой бесполезной, не поддавался дрессировке и напрочь отказывался нападать на людей. Лапу поднимал, когда, скуля, попрошайничал у кухонного стола. Ещё спал, гавкал и два раза в сутки просился во двор. Выгуливать, как вы, наверное, уже догадались, приходилось мне. Кому же ещё! И я выгуливал, скрипя сердцем и зубами, пока не привязал поводок к поручню.
Я вышел на автобусной остановке, а Тимка отправился в увлекательное путешествие по окраинам. Дальнейшая судьба его неизвестна.
И вот мы добрались до самой сути.
До того самого дня, когда закончилось моё детство. Закончилось оно без предупреждения. Словно его обрубило алебардой. В этот самый день дверь в мою комнату открылась и на пороге появился мужчина, похожий на спелый корнеплод.
– Теперь я твой отец! – заявил корнеплод громогласно прямо с порога. – И я тебя научу всему.
С этими словами он снял с пояса ремень и отхлестал меня, как сидоровскую козу. Он систематически наносил побои, независимо от того, хорошо я себя вёл или плохо. Он дубасил меня почём зря, даже если в дневнике стояли хорошие оценки и был съеден борщ. Он колотил меня чем попало, и это доставляло ему удовольствие. А когда я, не помня себя от ярости, выкинул в окно его радиоприёмник, он вообще меня чуть не прибил.
Экзекуции продолжались до тех пор, пока синяки и ссадины на моём лице не заметила добрая учительница.
– Откуда у тебя ссадины и синяки на лице? – спросила добрая учительница.
– Меня бьют родители, – ответил я и заревел в три-четыре ручья.
Мужчину посадили в тюрьму, маму лишили родительских прав, а меня усыновила женщина, инструктор по гребле. На самом деле она давно уже не работала инструктором по гребле, потому что за работу инструктором по гребле платили копейки, а валютой оплачивали наркотики. Поэтому женщина для надёжной доставки товара в качестве курьеров использовала приёмных детей.