– Чуваки, будете? – предложил Серега «Босякам» и приподнял бутылку.
– Не, не охота, – поморщился вокалист, старательно укладывая набок челку. Его ногти были покрыты чёрным лаком.
– Как хотите, нам больше достанется, – Егор подмигнул Соне.
Она вздохнула и отвернулась.
Мы дружно опрокинули по стаканчику. Запили соком из коробки.
– Ну, двинули, – сказал я.
Взяли инструменты и примочки. Серега прихватил запасной комплект барабанных палочек.
– Ни пуха! – крикнули вслед «Босяки».
– К черту! – символически поплевал я и, развернувшись, показал оттопыренный указательный палец и мизинец – «козу».
Ступили на низкую, не выше лестничной ступеньки, сцену. Часть кирпичной стены была выкрашена в бордовый цвет. Другую половину стены скрывала растянутая маскировочная сеть камуфляжной расцветки. Под потолком крепилась громоздкая оцинкованная вентиляционная труба. Рядом с ней подмигивал круглый, похожий на автомобильную фару, стробоскоп.
Народу в клубе «Джангл» было под завязку. Впрочем, как в любой вечер пятницы. Большая часть публики – малолетки, эмо-киды. Но мелькали лица и постарше – наши друзья из «Бродвейской» тусовки. Многие из них были настолько пьяны, что едва держались на ногах.
– Привет всем! Для тех, кто не в курсе, мы Альтер Эго, – объявил в микрофон я, дождавшись, когда музыка стихла.
Нам зааплодировали, но вяло.
– Лёха, мочи! – кто-то пьяно выкрикнул из толпы.
Я кивнул барабанщику. Серёга вдарил по «рабочему», пошумел «тарелками» и смолк.
«Do you have the time to listen to me whine?
About nothing and everything all at once», —
Начал я, утопив педаль гитарной примочки.
Повернув голову во время проигрыша, я увидел озлобленное лицо барабанщика – вместо собственной песни я шпарил Green Day. Серёга беззвучно матерился и показывал мне средний палец. Но ему ничего не оставалось, как вступить в середине куплета драйвовой сбивкой.
Народ заверещал. В центре зала образовался слэм. Девчонки в коротких майках и облегающих джинсах забирались на сцену и ныряли в толпу, их тут же подхватывали десятки рук. Движ начался.
Я был в кураже. В кровь ударил адреналин. Я левитировал, как индийский йог, был ницшеановским сверхчеловеком, я оторвался от земли и взмыл в небо.
Когда закончили песню, Серёга торопливо выбрался из-за установки. Подскочил к стойке с микрофоном, потеснил меня, и голосом конферансье произнес: