Тот самый ангар, в котором стояла семидесятилетняя старушка Шевроле, теперь приютил своего хозяина.
Визуально все вещи лежали на своих местах и в том же количестве. Многократно увеличившиеся следы на грязном полу, подсказывали ему, что подвесившие его люди, судя по размеру отпечатка подошвы, внушительного размера и недюжинной силы.
Голова пульсирующе раскалывалась от нанесенного удара. Сознание было мутным и рассеянным. Сосредоточиться на чем-то конкретном было очень трудно.
Кирилл, несмотря на боль и заторможенное восприятие, отчетливо слышал приближающиеся к ангару шаги. Скрипучая дверь распахнулась:
– Ну что, я смотрю ты пришел в себя? Да уж, не думал, что придется оставить тебя в живых! Но, так пожелал заказчик. Скоро он подъедет, пить хочешь? – откровенно поделился с Кириллом информацией здоровый бугай.
– У меня очень болит голова. Мне нужна медицинская помощь, вызовите скорую, – попросил тихим, безнадежным голосом молодой человек. – А вдруг получится? – думал он.
– Знаешь, почему ты находишься в позе летучей мыши? Ведь я мог просто привязать тебя к стулу.
Медленно кружа вокруг подвешенного Кирилла, издевательски делился своими намерениями захватчик.
– Мне все равно, отпусти меня, я заплачу тебе в пять раз больше. Я очень богат. Ты больше не будешь ни в чем нуждаться!
– Заткнись! – пнув его в живот, заорал бугай.
– Ты что думаешь, что я продажная сволочь и меня так просто можно купить?
Он присел на корточки, сравнявшись лицом к лицу с Кириллом.
– Дело не только в деньгах. Я ненавижу тебя и таких как ты! Вы молодые сосунки с большими кошельками и жизни то не видели! Ты понятия не представляешь, кто я и через что прошел. Будь моя воля, я бы прямо сейчас тебе голову свернул…
Кирилл, не встретив понимания на дипломатическом уровне, отстранился от бесполезного разговора с целью предупредить возможное применение силы.
Наемник продолжал изливать наболевшее, приносящее ему переживания, боль и страдания по поводу социальной несправедливости в обществе.
Он негативно высказывался в адрес его матери и всех его богатеньких родственников, даже не подозревая насколько глубоко он ошибается.
Безвыходность ситуации заставляла Кирилла покорно наблюдать ограниченность мышления своего собеседника, превозмогая боль в суставах, скрученных волокнистой бечевкой. Ожидание прибывающего заказчика казалось вечностью.