Доктор Яд. О том, кто тихо убивал молодых женщин, пока все боялись Джека-потрошителя - страница 4

Когда летом 1891 года Крим вышел из стен Джолиета, мало что связывало мужчину с его темным, кровавым прошлым. Он был врачом из Канады, получившим лицензию на практику в одном из самых уважаемых медицинских университетов мира, и в то же время – убийцей нового типа, выбирающим жертв наугад[1] и убивающим без угрызений совести. Хладнокровный злодей, убивавший, как позже напишут в газете Chicago Daily Tribune, «просто ради убийства». Один из самых жестоких и успешных преступников в истории.

Герман Уэбстер Маджет – врач, известный под именем Генри Говард Холмс, – погубил по меньшей мере девять человек и считается первым серийным убийцей Америки. Однако к тому времени, когда Холмс заявил о своей первой жертве в 1891 году, и даже до того, как печально известный Джек-потрошитель терроризировал Лондон в 1888 году, Крима уже подозревали в убийстве шести человек, большинство из которых были намеренно отравлены испорченными лекарствами. Последней жертвой Крима стал муж его любовницы, и именно из-за этого преступления его отправили в похожую на гроб камеру в Джолиете. Его предыдущие жертвы – две в Канаде, включая его жену, и еще три в Чикаго – были молодыми женщинами, беременными и отчаянно желавшими сделать аборт. Они не были в чем-либо виновны – лишь совершили трагическую ошибку, доверив свои жизни врачу по имени Томас Нил Крим.

Томас Нил Крим вскоре после освобождения из тюрьмы в 1891 году (Библиотека изображений науки и общества, Лондон, изображение 10658277)

В эпоху, когда полицейские расследования часто были поверхностными, а криминалистика только начала развиваться, детективам не хватало инструментов и опыта, необходимых для выслеживания такого грозного врага. Мало кто мог представить, что такие монстры вообще существуют. Но это лишь отчасти объясняет, как Криму сошли с рук убийства в двух странах, прежде чем его наконец посадили в Джолиет. Репутация и профессиональный статус Крима, неудачные расследования, коррумпированные сотрудники полиции и суда, неудачные судебные преследования и упущенные возможности – все это позволяло ему убивать снова и снова.

Тонкий след, документирующий шокирующие преступления Крима, растянулся от маленького городка в Канаде до Иллинойса, и только выцветшие воспоминания, забытые судебные записи и пожелтевшие газетные вырезки соединяли обрывки событий в единое целое. Система идентификации Бертильона, передовая технология для того времени, не могла помешать осужденному преступнику исчезнуть, подобно призраку. Если бывший заключенный хотел скрыть свое прошлое – чего, несомненно, желал и Крим, – ему было достаточно сменить имя.