Осматриваюсь по сторонам. Взгляд цепляется за идеально чистые поверхности, разноцветные дорожки на полу, вязанные кружевные салфетки. В доме пахнет чем-то вкусным и лекарствами. Где-то в глубине бубнит телевизор, а на диване в так называемой гостиной спит жирный черно-белый кот. Такая обстановка совершенно непривычная для меня, словно из параллельной вселенной. И бабушка у меня оттуда же. С платком на голове, в халате, видавшем виды. Ее глаза похожи на мои, и улыбка, кажется, тоже.
Бабуля смотрит на меня так, словно я самое дорогое, что есть в ее жизни. Хотя сложно сказать, есть ли я в ней. Что говорить, если за двадцать один год я впервые в ее доме? Последний раз мы виделись пять лет назад на мой день рождения, когда бабушка приезжала в город, чтобы поздравить меня. А потом на мой вопрос, когда снова приедет, отвечала: «Не знаю, внучек, пока не могу». Через пару лет, когда я понял, что не приедет, перестал спрашивать.
А сегодня мне нестерпимо захотелось ее увидеть. Наверное, потому что все так достало и захотелось сбежать от целого мира, а больше и некуда.
– Голоден? – спрашивает бабуля.
– Как волк.
– Ты что ж это прямо из Киева ехал на машине? – спрашивает она, кивнув мне, чтобы шел за ней, и мы возвращаемся из гостиной на небольшую кухню, где она тут же начинает греметь кастрюлями. – Садись, не стой.
– Да насиделся в дороге.
– Кир, ты полкухни занимаешь, – смеется она. – Давай-давай, присаживайся. Я окрошку приготовила. Будешь?
– Буду.
– Только я по чуть-чуть готовлю. Сколько мне одной надо-то? Завтра уже буду тебя откармливать. А пока съешь окрошку и чай с булочкой. До утра доживешь.
Опускает передо мной тарелку и сразу же ставит чайник на плиту. Я беру ложку и начинаю есть, наблюдая за тем, как бабушка кружит по кухне.
– Ох, одна только осталась, – вздыхает она, приподнимая край полотенца, которым накрыта миска. Еще недавно спящий кот тут же материализуется у ее ног и начинает тереться о них, довольно мурча. – Иди, окаянный! Я ж тебя недавно кормила. Вот прожорливый.
Бабушка заваривает чай, ставит передо мной тарелку с пышной булочкой и усаживается напротив, отогнав кота.
– Какой же ты вырос! – произносит она, сложив руки вместе. – Красивый, статный. Как мама?
– Нормально, – отвечаю коротко, не имея никакого желания говорить о ней. И вообще о моих родителях. От них одна головная боль.