– Пусть хранят тебя Боги! ― прошептала я.
После этого я отдала требы духам природы, пропела благодарственную песнь и зашла в дом.
– Как ладно ты всё сделала, Млада, ― похвалила меня бабушка. ― Ты сейчас вдвойне сильна, и твоя защита обережёт Демида. Но часто такие обряды делать нельзя. Тебе самой силы сохранять нужно. Впереди зима, а дитя расти будет, всё лучшее ему пойдёт, так что ты о себе помни. Ты сейчас ― его сила.
– Помню, бабушка, ― ответила я, греясь о чашку с ароматным настоем. ― Мне бы только знать, что с Демидом всё хорошо, и силы мои восстанавливаются.
Как быстро летят счастливые дни ― и как медленно тянется разлука. День за днём я ждала весточек от Демида. Надеялась, что увижу его победы и дорогу домой. Но пока видела только перемещение дружины, их общение с княжичем, с другими воинами на привалах, земли, в которых они бывали, совсем незнакомые для меня.
Чувствовала, как наваливается усталость на моего Ладо в конце длинного дня, усеянного опасностями. Тогда я представляла себя рядом с ним и снимала его усталость своими прикосновениями.
Но в течение дня я никогда не могла увидеть его. Между нами появлялась непроглядная стена. Со временем я поняла, что Демид специально закрывает от меня тяжёлые моменты своего похода. Я не видела ещё ни одного сражения или поединка, но по измождённому виду Ладо понимала, что ему уже не один раз пришлось вступить в схватку с врагами.
А дитя наше тем временем развивалось. Я видела, как увеличивается мой животик, ещё не сильно, но уже заметно для меня. А вот проявлений дитя пока не было. Мне бабушка говорила, что скоро ребёнок начнёт двигаться, и я почувствую еле уловимые шевеления внутри себя. А потом они будут всё больше и сильнее. Так дитя будет общаться со мной. После этих слов я постоянно прислушивалась к себе, но ничего, кроме аппетита и сонливости, не замечала.
Как и велела бабушка, обережные обряды я проводила осторожно и нечасто. Но приносила дары фигуре Перуна, стоящей у нас во дворе.
Братья Демида часто разжигали огонь у подножия кумира. Огонь был как наша связь с ушедшими на поле брани мужчинами.
Однажды, закончив благодарственный ритуал ― принеся требу и подкинув дрова в огонь, я стояла посреди двора, и такое знакомое чувство охватило меня, будто это уже происходило со мной.