Но природе было угодно, чтобы магия не исчезла полностью. Незадолго до казни старому провидцу Аглору открылась тайна пути через Лунные горы на скалистый западный полуостров, совершенно непригодный для жизни. В своём последнем видении Аглор увидел большой клан колдунов, в глазах которых не было страха – все были счастливы. Он поделился этим пророчеством с теми, кто тоже ждал тогда в подземельях своей печальной участи, но провидец допустил ошибку, потому что среди узников были жестокие люди, не имевшие к магии никакого отношения. Разбойники, убийцы, насильники – в Сеаркате всегда хватало тех, для кого не имели ни малейшей ценности ни человеческие жизни, ни законы, ни совесть. Аглор был казнён в назначенный срок, как и большинство тех, кто слышал его пророчество, а за пару дней до этого несколько приговорённых к смерти головорезов объединились в шайку и решились на побег. Конечно же, они прихватили с собой и кое-кого из магов, поскольку горную тропу в Акильфадию мог отыскать только колдун, дружный с магией земли – об этом тоже говорилось в пророчестве.
Так на безжизненных просторах Акильфийского полуострова появилась жизнь. Трудный путь через ущелья Лунных гор удалось преодолеть всего лишь троим разбойникам, а колдунья при этом выжила только одна. Она и колдуньей-то не была в полном смысле этого слова – совсем юная девчонка, в которой только-только начал раскрываться целительский дар. Её звали Марва, и в такой компании ей, понятное дело, пришлось несладко. Для этой девушки бегство из Сеаркаты ничего не изменило – она была обречена на гибель там, но и в Акильфадии её ждала не лучшая участь. Пленница, рабыня, наложница… Горькая доля приводит к безрадостным мыслям, и в какой-то момент Марва, не выдержав, переступила через основной закон природной магии – она убила человека. Сначала одного, а вслед за ним и двух других, потому что для оступившегося мага пути назад уже нет. К началу осени девушка осталась в пещере на склоне одной из Лунных гор совершенно одна – голодная, измученная, полностью лишённая магических сил. И беременная. Давая жизнь своему ребёнку, Марва думала только о том, что нужно было просто прыгнуть с утёса на острые прибрежные скалы. Какой смысл производить на свет дитя, заведомо обречённое на смерть? Она умирала. Знала, что умрёт, едва услышав первый крик своего ребёнка, потому что это была её расплата за отнятые человеческие жизни. А потом умрёт и её новорожденный сын.