Катенька подошла к окну. За окном лил дождь. Было сыро и слякотно. За окном была осень. Ведьма стояла у окна и радостно думала: «Как это всё-таки здорово, что в царстве Коша больным даже в голову не придёт стыдиться того, что они болеют. Наоборот, заболев, ведут себя так, словно совершили нечто героическое. Сеня, выздоровев, наверняка перед всеми будет хвастаться тем, что когда он болел и когда у него была самая высокая в мире температура, аж триста девяносто три и три десятых балла, то сама коза Ефросинья исполняла все его прихоти…»
Но тут размышления ведьмы прервала въехавшая во двор машина скорой помощи.
– Ну и дела! – воскликнула ведьма. – У тебя что, Сенечка, в соседях уже кто-то умер?
– С чего ты это взяла? – взволнованным голосом спросил цыплёнок.
– Как это с чего? К твоему подъезду машина скорой помощи подъехала.
– Никто не умер, – сердито сказал цыплёнок. – Вечно ты, Катенька, со своими шутками. Это ко мне врач приехала, чтобы сделать укол.
Катенька за всю свою жизнь никогда и ничем не болела, но о болючести уколов была весьма и весьма наслышана и поэтому подумала: «А вот, Сеня, тебе и ещё одна вкусняшка. Заслужил ты её! Ох как заслужил! По полной программе заслужил!»
И тут Катенька увидела, как врач, выйдя из машины, споткнулась практически на ровном месте и чуть не упала.
– Ух ты! – вырвалось у ведьмы. – Врачиха-то слепенькая! – А про себя, наблюдая за идущей как бы наощупь докторшей, иронично ухмыльнувшись, подумала: «От жалости и сострадания к таким, как Сеня, как не ослепнуть?»
И вдруг в голове у ведьмы мелькнуло: «А что, если у этой „скорой помощи“ к тому же ещё и склероз?»
Катенька рассмеялась, представив, как докторша, забыв, сколько инъекций надо сделать пациенту, ставит Сене один за другим три тысячи двести восемьдесят пять уколов, а цыплёнок во время этой экзекуции дико орёт и отчаянно от неё отпихивается. Катенька отошла от окна…
– Ты уже уходишь? – спросил цыплёнок.
– Нет-нет, я останусь, – ответила ведьма и, садясь на стул, подумала: «Уйти? Ага, щас! Пропустить такое зрелище!»