–Подь, – говорит, – сюда. Чего узнала то я – в Суне эвакуированная живёт из Ленинграда. Так она заведующей магазина там была. Бают рубашки у неё мужские – ну просто на загляденье – модные в полоску мелкую.
–Нюр, так и денег – то нет, зачем и идти то, мало ль у кого что есть…
–Да ты погодь, Тась, деньги-то ей и не нужны, на что они, коль есть нечего, она товар на картошку меняет.
– Слава Богу, уродилась картошка-то нынче. Вот уж и сушить ее начали в печи, в сельсовете принимают сушёную для фронта, солдатам.
–Давай нынче уговорим Ивaныча, даст поди лошадку, дак и съездим в Суну-то.
Решили подружки ехать за нарядными рубахами для мужей, воюющих где-то далеко на Западе.
И что поражает, верили, глубоко верили, что кончиться скоро война проклятая и вернуться их мужики, живы и здоровы, с победою вернутся.
С высоты нашего времени сама вера в это светлое будущее кажется чудом. Каков же человек на Земле, и тяжело, и больно, и страшно, будущее как в пелене, далее недели не загадаешь, а вот же верят две русские женщины – придут их мужики с войны и достанут они тогда из сундуков деревенских новые рубашки в мелкую полоску…
С погодой в день поездки «по рубахи» повезло. Тёплый ветерок выбивал из-под платка пряди волос, ласкал лицо. В нос ударял пряный запах полевых трав вперемешку с хвойным ароматом северного леса.
Да только Иваныч подкачал – не дал ни упряжи, не лошади.
–Каждая животина на счету, а они посмотри чо удумали! Нет не дам и не просите!
– Да и что за блажь, рубахи – война ведь, неровен час, в вы рубахи. Эх, девки, отступитесь-ка покуда.
Да разве ж, какой-то бригадир остановит русскую женщину, решившуюся на что-то. Нет!
Погоревали, что безлошадные, да и в путь собрались. Картошки по два ведра в рюкзак за спину и давай Бог ноги. Путь не близкий, километров 15 будет.
Пошли. По-крестьянски неспешно, сберегая силы на дальнюю дорогу. В начале и разговор вели о делах деревенских, о нынешнем урожае.
Затем и о войне – когда ж наконец этого зверюгу Гитлера с евонными полчищами наши бойцы изведут.
–По радио говорят, драпает немец – то, до границы уж недалеко.
Но постепенно усталость даёт о себе знать – дышать труднее, при каждом шаге ноги все труднее оторвать от земли и в спине ныть начинает.
Отдохнут совсем чуть-чуть и опять в путь – успеть бы. Вернуться надо засветло. Дома ещё дел полно. Да и банька сегодня – дело святое.