– Э, как вас накрыло, Катя, – посетовал Михаил, когда они вышли в транзитный зал.
Он навсегда зарекся поить женщин в самолете. Пресловутое орудие «упийства», как назвала его девушка, Новинский оставил под сидением в самолете.
Майор хотел было вести Катю на регистрацию, как та вдруг зажала рот рукой и с бешеными глазами начала метаться по залу. Миша заметался вместе с ней, выискивая дамскую комнату. Поливаева скрылась за дверью и вышла только через двадцать минут, несчастная, бледная, но на вид слегка протрезвевшая. Михаил за это время успел обдумать массу вещей – начиная от того, что она сбежала через запасной выход, и заканчивая тем, что ей стало там плохо. В уборную заходила масса женщин, и он не осмеливался поднять шум, ворвавшись внутрь. Он стоял под дверью, словно верный пес, и обрадованно выдохнул, когда она появилась в дверях. Катрина в смущении подошла к нему и коснулась шеи – ей было неловко.
– Кажется, что-то не то съела в самолете, – пояснила она ему.
Михаил решительно не знал, что делать с этой особой. Каждое ее действие удивляло его. За двадцать минут ожидания он успел раскаяться в том, что угрожал ей. Возможно, ему следовало напоить ее сразу там, в комнате дознавателей. Быть может, тогда бы и она…
Тут кто-то толкнул Катрину, и она начала падать. Михаил подхватил ее. Девушка подышала на него и произнесла:
– Знаете, Михаил-как-вас-там-не-помню-дальше, а вы ничего.
– Арсеньевич я, – он рывком поднял ее на ноги. – Михаил Арсеньевич.
– Приятно познакомиться, Михаил Арсеньевич.
Катю безбожно потянуло в сон, и она начала зевать. До посадки оставалось немного времени, он снова приобнял ее за талию, и они шаткой походкой побрели в сторону стоек регистрации.
В самолете, следующим рейсом до Джомо-Кеньятты, Катрина спала. Она не просыпалась даже когда приносили еду, только сонно хмурилась и мотала головой. На посадке проснулась в дурном настроении, с раскалывающейся головой и другими последствиями похмелья. Увидев рядом улыбающегося Михаила, она передернулась, пробормотала: «Это всего лишь дурной сон» – и уснула до самой остановки самолета.
Майор мог с абсолютной точностью сказать, что этот перелет он запомнит на всю жизнь.
В Найроби стемнело, и густые сумерки разрезал лишь свет от прожекторов на территории аэропорта. Михаил взял такси, и они быстро добрались до отеля, где остановился Пешехонов. Как ни хотелось теперь Новинскому отменить задание Кати, сделать этого он не смог бы – ей придется шпионить за Алексеем. Но сначала нужно привести ее в порядок и проследить, чтоб не сбежала.