– Живой, конечно, – шепнула. – Просто ты рассудительный и не такой ветреный, как он.
– Может, тогда тебе надо прислушаться к моим словам?
Любогнева кивнула смиренно и вернулась на лавку у стола.
– Так расскажи мне, куда вы после веча путь держать будете? Раз Сердце не сыскалось до сих пор.
– В святилище, что недалеко от Яруницы лежит. Туда нас дорога ведёт. Может, там другую ниточку отыщем.
Княгиня и с места не двинулась, а всё равно как будто дёрнулась где-то внутри. Растеклась бледность по её губам, а пальцами она крепко стиснула край Божьей ладони, словно опору найти хотела.
– Так нет там ничего, – проговорила испуганно. – Давно уж нет. Да и как Сердце может быть на наших землях? Ведь его украли.
– Ты что-то знаешь о том капище? – насторожился Леден.
Уж того, как поменялось лицо матушки, стоило ей только услышать о покинутом святилище, наводило на большие подозрения.
– И раньше мало кто знал, а теперь и подавно. Сердце там хранилось испокон веку. А как пропало оно оттуда, так и сгорело капище в тот же год, – тихо ответила Любогнева и встала поспешно, собираясь, видно уходить.
Леден дорогу ей преградил, собираясь теперь уж выведать всё, что можно.
– Ни ты, ни отец нам ни разу такого не говорили.
– Потому как только мы знали. И… жрицы. Которые теперь уж умерли обе. Другим незачем! – вновь вернулась к матери твёрдость голоса.
– Стало быть, ты считаешь, что нечего там искать?
Мать вскинула подбородок, снова ярясь на что-то.
– Говорю же, водит вас княжна эта за носы. Головы дурит. Может, знает она давно, где Сердце, а вас только впустую мотает.
– То мы поймём.
– Я очень на это уповаю. Что хотя бы ты подвох распознаешь. Чаян уж не сможет, видно.
Любогнева всё ж обошла его и покинула горницу. Показались некоторые её слова справедливыми. Но и не верить Елице Леден не мог. Да вот теперь невольно присматриваться к ней будет ещё внимательней.
А вот то, что родители молчали о важном так долго, и дальше, верно, стали бы – тревожило и печалило гораздо сильней. Будто не только Борила скрыть хотел многое в своей жизни, а и они, получается, тоже. И повязывало это их друг с другом ещё сильнее. И в голове как будто начало встраиваться что-то смутное, что могло бы дальше проступить более ясными очертаниями, а может, и повести за собой по самому верному пути.