Амир долго мучительно молчал, не спуская мрачного взора с Верико. В нем шла борьба. И лишь спустя пару минут он вымолвил:
– Я не смогу так, госпожа, поймите. Отчего я должен все скрывать, словно вор?
– Оттого что этого требуют интересы семьи. Что тебе не нравится? Всеми делами в наших краях занимаешься именно ты. Ты принимаешь все важные решения. Оставь хотя бы номинальную роль Левану, как главе дома. Мы же оба прекрасно знаем, кто истинно правит землями и вассалами. Ты сейчас главный! Все уважают тебя, враги боятся! И как только это станет возможно, ты станешь главой рода и тавади! А чего ты добьешься своей правдой? Из-за этой русской Леван отстранит тебя от всех дел и отправит в ссылку! А с девчонкой ты сможешь развлекаться, когда захочешь. Пойми, пока она здесь, это залог спокойствия и для тебя, и для твоего положения в доме и для всех нас, и для нашего края!
Амир долго как-то странно смотрел на Верико.
– Я не понимаю вас, госпожа, – произнес он удивленно. – Вы словно расположены ко мне более, чем к вашему сыну Серго. И это странно…
– Да, Серго мой сын, – вздохнула Верико и уже тише продолжала: – Но по духу ты мой сын. Я всегда мечтала, чтобы мой сын был похож на тебя. Такой же сильный, смелый, мужественный и умеющий принимать волевые решения. Оттого-то я люблю и уважаю тебя словно сына. А Серго… его уже не изменить, он такой, какой есть. Иногда мне стыдно, что он мой сын. Мое сердце хочет видеть в этом качестве тебя.
– Благодарю вас, госпожа, за ваши слова, но все же я думаю, что надо жить и делать все открыто. Не по душе мне эти тайны.
– Амир! – уже просяще вымолвила Верико. – Ради меня отступись от своей затеи увезти девчонку отсюда. Возможно, сейчас это кажется тебе дикостью, но вскоре ты увидишь, как все обернется наилучшим образом. Я точно знаю это. Ты должен немного потерпеть. Я обещаю, что сделаю все, чтобы возвысить тебя над всеми. Ибо я так хочу и желаю. Ты будешь следующим тавади! Ибо ты самый достойный из всех. Только ты сможешь сохранить мир и спокойствие в наших краях. Доверься мне, мой мальчик. Немного подожди и увидишь, как все устроится.
– Я даже не знаю, госпожа, – уже неуверенно заметил Амир.
Княгиня Асатиани была единственной женщиной, с которой он не мог долго спорить и она была одной из немногих, которая могла убедить его изменить решение.