За спиной у Люка послышался обеспокоенный голос какого-то прохожего:
– Эй, что здесь происходит?
Внезапно Люк опомнился. Что он делает? Он едва не задушил этого парня! Неужели он убийца?
Хватка ослабела, и Габардин разжал его пальцы. Люк не сопротивлялся: он уронил руки, потрясенный и полный отвращения к себе.
Парень в зеленом плаще попятился.
– Больной ублюдок! – проговорил он, все еще со страхом в голосе и в глазах. – Ты меня чуть не убил!
– Мне нужна правда. И я знаю, что ты можешь сказать мне правду.
Габардин потер горло.
– Сукин сын! – продолжал он. – Псих долбанутый! Ничего я о тебе не знаю – и знать не хочу!
Люк ощутил, как закипает от гнева.
– Лжешь! – вскричал он, вновь протягивая руки, чтобы его схватить.
Человек в габардиновом плаще повернулся и бросился бежать.
Погнаться за ним?.. Люк заколебался. Предположим, догонит – и что дальше? Как заставить его сказать правду? Пытать?
В любом случае было уже слишком поздно. Трое прохожих, остановившихся посмотреть на потасовку, теперь пялились на Люка с почтительного расстояния. Оставалось лишь развернуться и пойти в другую сторону.
Люк чувствовал себя еще хуже прежнего: взрыв ярости оставил слабость и дрожь в теле, а его результаты – горькое разочарование. Он встретил двух людей, возможно, знающих, кто он такой, – и умудрился ровно ничего от них не узнать!
«Отличная работа, Люк! – сказал он себе. – Потрясающий успех!»
У ракеты «Юпитер-С» четыре ступени. Первая, самая крупная – модифицированная ступень баллистической ракеты «Редстоун», – не что иное, как невероятно мощный двигатель, которому предстоит поистине титаническая задача: освободить ракету из пут земного тяготения.
Доктор Билли Джозефсон снова опаздывала на работу.
Она разбудила маму, помогла ей встать, облачиться в стеганый халат и надеть слуховой аппарат, и усадила ее на кухне за чашкой кофе. Разбудила семилетнего сына Ларри, похвалила за то, что сегодня он не намочил постель, сказала: нет, принять душ нужно все равно. И вернулась на кухню.
Мама – маленькая, пухлая семидесятилетняя старушка, которую все звали просто Бекки-Ма – как обычно, включила радио на полную громкость. По радио Перри Комо распевал «Поймай упавшую звезду». Билли нарезала хлеб тонкими ломтиками и сунула их в тостер, затем поставила на стол масло и виноградный конфитюр для мамы. Для Ларри насыпала в тарелку кукурузных хлопьев, порезала сверху банан и залила молоком.