В конце концов слезы высохли, и нужно было продолжать жить, хотя я и не знала, как мне это сделать. Все это время со мной рядом была моя лучшая и единственная подруга Лера. Она то и узнала, через несколько дней после выпускного, что Антон уехал во Францию к своей матери.
«Наверное, решил там поступать в университет, – предположила Яна. – Ты же знаешь, как Антон усиленно готовился к поступлению на ин.яз». Это известие, казалось, молнией рассекло мою жизнь на до и после.
– Как он мог это сделать, не поговорив со мной?! – рыдала я на плече подруги. – Почему он ничего мне не объяснил?! А просто взял и пропал, вот так, неожиданно?!
Подруга молчала. Она не знала, что ответить мне. А только гладила меня по голове и качала из стороны в сторону, как маленького ребенка.
Мои родители были просто в панике. Они не понимали, что происходит с их дочерью: почему она постоянно лежит, все время плачет и не хочет ни с кем разговаривать. Лера соврала им, что лежу я в постели, потому что, видимо, простудилась на выпускном, когда все пошли встречать рассвет, а плачу я от того, что мне обидно лежать в кровати, когда все вокруг гуляют и радуются летним денькам. Ну, а разговаривать я не то что не хочу, а просто не могу, так как у меня болит горло.
«Но с тобой-то она разговаривает», – обижено проговорила мама Лере.
«А мы шепотом», – улыбаясь отвечала ей моя верная подруга.
«Это я виноват, – сокрушался мой дядя Алексей, меря кухню шагами и не находя место своим рукам. – Это я виноват, что Янка простудилась и заболела».
«Что ты такое говоришь, Леша?» – успокаивала его мама, готовя мне чай с малиной, лимоном и стружкой корня имбиря, надеясь, что это поможет вылечить ее дочь.
Таблетками меня было решено на семейном врачебном совете не пичкать, потому что температуры у меня не наблюдалось, и было достаточно обильного питья с иммунокорректорами и с иммуностимуляторами природного происхождения, а проще говоря – с малиной, лимоном и имбирем. Родственники не догадывались, что еще не изобрели лекарство от душевной боли и никакие настои и отвары не склеит разбитого сердца.
«Конечно, виноват, – продолжал настаивать Алексей. – Ведь это именно я сшил Янке это легкое платье, не подумав о том, что девушка может замерзнуть в нем утром на улице и заболеть».
Мое выпускное платье было фантастически красиво, как и все работы Алексея: бледно-сиреневое облегающее платье с открытой спиной и с воздушными рукавами кремового цвета. Я была в нем очень хороша.