– Привет, Матюха!
– Плеет, Кия.
– Я… братан… это… Улетаю в Штаты… Уже завтра. Хотел позвонить раньше… Но ты же знаешь – дела, дела, дела…
Матвей не видел Кирилла пару месяцев. Тот рванул по карьерной лестнице шагами великана и расписал свое время на годы вперед. Встреч со старым другом в его планах оказалось немного.
– Может, пересечемся? Не знаю, когда еще увидимся.
Матвей мотнул головой, пытаясь вытряхнуть из нее услышанное.
– Чего молчишь? – Киря вырвал друга из вязких мыслей. – Ждать тебя? Или как?
– Да.
– Договорились! В семь у меня. Жду!
Матвей швырнул телефон на диван, в бабушкины подушки с кружевами. Притянул к себе сонного Арамиса и зарылся носом в его теплую мохнатую шерсть.
В ночь на тридцать первое декабря зима победила слякоть. Снег растаял накануне. Но мороз вернулся и к утру превратил улицы в бесконечный каток.
Матвей вышел в темноту и направился к остановке. После проводов единственного друга черная дыра внутри стала необъятной и пугающей. Матвей наблюдал за ней со стороны, слушал, как она гудит, шепчет про одиночество. Так уж случилось: Нью-Йорк стал для Кирюхи ближе родного города, где они прожили вместе всю жизнь. Киря улетел. Теперь уже навсегда.
Прожектора над рекламным щитом мигнули три раза и погасли. Но через несколько секунд опять вспыхнули. Матвей обреченно поднял глаза и прочитал: «С Новым годом!». Лукавый дед на плакате смотрел насмешливо.
Странно. Сняли рекламу ресторана перед праздниками? Неужто?! Матвея осенило. Я сплю?! Он зажмурился, досчитал до пяти и посмотрел еще раз. Румяная девчушка в цветастом платке напоминала матрешку. Уже совершенно другая надпись гласила: «Счастливого Рождества!»
Сработало! Слово зарокотало в голове. Матвей вдохнул, задержал дыхание, почувствовал, как замедляется время. Наконец, решился. Раскинул руки, рванулся вверх – и… Взлетел!
Его неурядицы кубарем скатились вниз. Ушли в землю. Он больше не думал о них. Взмывал выше и выше. Сейчас он может все! Абсолютно! Таковы законы сна!
Ветер холодил лицо, трепал волосы.
– Йехоу! Э-ге-гей! – заорал Матвей что есть мочи. Внутри него, вырываясь наружу, пылал жар. Он выжигал старое, рождал новое и в какой-то момент погас, оставив после себя прохладу и тишину.
Матвей летел над мерцающими огнями города. Широкая река изгибалась в самой его середине. Она все еще не замерзла и несла свое державное течение к заливу холодного моря. На дальнем берегу, как огромная летающая тарелка, сияла станция метро. Охваченный светом, торжественно возвышался шпиль. Матвей устремился к нему. Пролетая мимо, коснулся щеки золотого ангела и ушел вверх, вместе с первыми лучами солнца.