– Имеете, конечно, только вот какой ценой… Кстати, назовите, пожалуйста, полное имя вашего возлюбленного.
– А зачем вам Вадим? Его со мной не было, он совершенно ни при чем, нашими семейными дрязгами никогда не интересовался. Он потрясающий человек, и я не хотела бы, чтобы вы его втягивали в эту историю, в которой пострадала не только бабушка, но и все наши родственники.
– Жанна, не переживайте, так нужно для порядка – не более того. Никто ему никаких претензий предъявлять не собирается, на допросы вызывать пока тоже не будет, просто назовите имя для протокола и все.
– Липатов Вадим Алеексеевич, – дрожащими губами прошептала Жанна так, будто она в этот момент предавала своего жениха.
– А сколько ему лет?
– Кому? – испуганно спросила молодая женщина.
– Жениху вашему.
– Двадцать девять.
– Отлично, продолжайте, пожалуйста, – спокойным тоном произнес Гуров, – вы решили попросить денег у бабушки, а она?..
– Да, я решила попросить денег у бабули на платье, перчатки, фату, но она мне их не дала.
– А что так?
– Не оказалось свободных средств. Те деньги, что лежат на счетах в банках, снять было нельзя, потому что сгорела бы приличная сумма накопленных процентов, а то, что бабушка оставляет на свои ежемесячные нужды, она спустила на какие-то заказы в телемагазинах. Она была большой любительницей покупать разную всячину, которую ежедневно навязывают в рекламе на ТВ. Что она только ни покупала втридорога: и посуду с суперпокрытием, которая ничем не отличалась от самой дешевой, что продается в торговых рядах; и чудо-штуковины разные, которые «сделают вашу жизнь проще и лучше». Все это «богатство» она передаривала другим людям, например, соседкам или своим подружкам.
– И что же было дальше, когда вы поняли, что она не даст вам той, необходимой для свадьбы, суммы денег?
– Я… я… – Щеки Жанны стали пунцового цвета, она с трудом могла говорить от стыда, от кома в горле, который перехватил дыхание. – Я попросила ее продать что-нибудь из своих украшений.
– А она не согласилась? – угадывал Гуров.
– Да, она сказала, что свадьба – это не повод, чтобы лишаться семейных реликвий. Бабушка очень разозлилась, сказала, что я своей просьбой предаю память прадеда, что он старался для нас, для детей и внуков, а я все оцениваю только в денежном эквиваленте.
– А это так на самом деле?