– И что ты предлагаешь? – не глядя на доктора, спросила Варвара Сергеевна и схватила из вазочки с залежалыми шоколадными конфетами одну, в яркой обертке.
Она прекрасно понимала, куда он клонит.
– Что предлагаю? Я уже предлагал не раз. Свою дачу.
– Валер, – ей было невмоготу вести с доктором подобные разговоры, – ты же знаешь, мне всегда было непросто с Аней… А теперь, когда у нее развился очередной невроз, связанный с малышкой, взаимодействовать с ней круглосуточно будет для меня невыносимо…
Дочь свою Варвара Сергеевна очень любила.
Преимущественно – на расстоянии.
За пару-тройку часов личного общения лимит позитива, на который она настраивала себя перед встречей, увы, исчерпывался. Ее дочь была хорошим и искренним человеком, вот только изумительно бестактным, а еще нетерпеливым и неуравновешенным.
И внучку она портила.
Малышка Анжелина благодаря бесконечному кудахтанью Аньки не отличалась покладистым характером и росла не по возможностям родителей чрезмерно требовательной. Новая игрушка надоедала ей уже через пару дней, а если не удавалось получить желаемое по-хорошему, ее гибкое детское подсознание всякий раз придумывало и рождало какую-нибудь болячку.
В последний год, когда дочь, начав сходить с ума от бытовухи, вернула себе три рабочих дня, расписанных по часам в «зуме», болячки Анжелины так и сыпались одна за другой. Не успевала Варвара Сергеевна по настоянию Аньки (няньке дочь не слишком доверяла) примчаться к ним и заварить кукурузных, для выгона желчи, рылец, как дочь звонила или писала и жаловалась, что у девочки саднит горло или заложило нос.
Педиатр из районной поликлиники, пожилой, глубоко несчастный еврей, очарованный Анькиной кипучей женской энергией, практически прописался в их доме, и в рамках полиса ОМС Анжелине обследовали все, что можно, и ничего серьезного не нашли.
Два раза в неделю к малышке ходили репетиторы – один учил ее английскому, другая – французскому. У дочери, переводчика с французского, с энтузиазмом занимавшейся языком со студентами вузов и школьниками, на родную дочь не хватало терпения.
Еще малышку водили на плавание и гимнастику.
С позиции возраста и пусть и не однозначно положительного, но все же материнского опыта Варвара Сергеевна не раз пыталась объяснить дочери, что ребенок, чувствуя эмоциональную неустойчивость матери, манипулирует ею и что серьезная для столь юного возраста нагрузка не идет на пользу неокрепшей нервной системе.