На третьей раздаче Полякову наконец пришла хорошая карта.
– Восемь первых, – решив на терять драгоценное для игроков время, без лишних торгов объявил он игру.
Борис, пяля в карты водянистые глаза, на несколько мучительно долгих секунд задумался.
– Пас, – нехотя уступил он.
– Мизер, – ядовито прошелестела Агата.
Поляков оторвался от карт и впервые за вечер открыто взглянул на нее.
На алых губах бродила какая-то жестокая и вместе с тем рассеянная, будто предупреждающая, что лучше уступить, улыбка.
Он перевел взгляд на стоявшего за ее спиной Алексея Николаевича, тот не отрывал напряженного взгляда от карт Агаты.
– Девять. Без прикупа, – даже не став оценивать возможный риск, поднял стоимость игры Поляков.
– Мизер без прикупа.
– Пас, – давя в себе ярость, сдался Поляков. На руках у него было восемь взяток.
Агата положила карты на стол. Мизер был «чистый».
А сама она грязная.
Залетная девка, которая, охмурив скучавшего от размеренной жизни друга отца, проникла в их мужскую обитель, чтобы устроить в ней бардак.
Сосиски пожарили на мангале.
Не то чтобы Самоваровой так уж хотелось «не хуже, чем мама» накормить ходившего за ней хвостом липучку, – ей не терпелось поскорее запустить жизнь в старую дачу, подарившую им с доктором столько счастливых минут.
В чуланчике нашлись угли и шампуры, и даже, к восторгу Жоры, томатный кетчуп, который он, оказывается, как и сосиски, не пробовал никогда, зато часто видел в рекламе.
Попивая чай вприкуску с оказавшимися изумительно вкусными конфетами, Самоварова вдруг с ужасом поняла, что забыла купить кофе.
Она могла обойтись без многих вещей, но только не без кофе.
Пошарив в напрасной надежде в кухонных шкафах, удрученно обнаружила, что запасов с прошлого года не осталось.
Если бы у мальчика был мобильный, она могла бы быстренько добежать до местного магазина, но в отсутствие связи оставлять пятилетнего ребенка одного она не решалась.
– Ты что, все конфеты зараз собираешься съесть? – обернулась Варвара Сергеевна к Жоре. Пока рылась в шкафах, картонная коробка успела опустеть больше чем наполовину.
– Ну, – ответил он с набитым ртом, – эту и еще одну, последнюю.
– Все! – подойдя к столу, Самоварова закрыла коробку. – Оставь на потом. Будешь получать по две конфеты после обеда. Еще аллергии нам не хватало.
Жора мигом надулся и стал похож на черного смешного хомячка.